— Потому что ты спала.
— Не мог разбудить? Я тут, видите ли, не знаю, что думать, волнуюсь за него, а он себе спокойненько ходит в разведку.
— Это ты спишь себе спокойненько и ни о чем не заботишься. А мне приходится и деньги ворованные прятать, и с администратором любезничать…
— Ты спрятал деньги? Куда?
Энди захотелось слегка поиграть у нее на нервах.
— Догадайся сама, — сказал он с ехидной усмешкой.
— Перестань делать из меня еще большую дуру, чем я есть, Куку! — обиделась она. — Я не знаю. Сдаюсь. И, кстати, что там слышно от Пьера? Ну не томи меня, Куку, выкладывай!
— Ладно, не кипятись, лучше приготовься к хорошим новостям. Сумка с денежками покоится на манговом дереве под балконом спальни. Более безопасного места, поверь, не найти, — самодовольно сказал он. — А о Пьере — ни слуху, ни духу, на звонки не отвечает, если только администратор не врет. Похоже, так увлекся американкой, что забыл и о деньгах, и о бизнесе.
Она облегченно вздохнула и наградила его одним из тех своих теплых взглядов.
— Ты — гений, Куку. Я знала, что не пропаду с тобой. Ох, если бы ты знал, какой ты хороший и добрый…
— До сих пор я только смутно догадывался об этом. И только теперь, благодаря тебе, узнал, — смущенно сказал он.
— Мне хочется тебя поцеловать за это, Куку. Можно?
Он подошел к ней и подставил щеку.
— Пожалуйста, можешь поцеловать, если тебе так хочется.
Она коснулась губами его щеки. Нежно. Он тут же подставил другую.
— Можно и в эту тоже…
Она поцеловала и в другую. И в губы тоже можно, подумал он про себя, понадеявшись, что она сама об этом догадается.
Но она не догадалась, а взяла его за руки и потянула к двери.
— Пойдем кушать, Куку. Я помираю от голода.
Они спустились в ресторан и сели за тот же столик, что и вчера.
— Кстати, как там поживают наши бритоголовые красавчики? — как бы между прочим спросила она, открывая меню.
— Караулят нас и ждут второй половины своих денег, — ответил Энди.
— А если Пьер вообще не приедет? Что они будут делать?
— Обидятся на него и разойдутся. Или попытаются найти его и забрать обещанные деньги. Их интерес во всей этой затее сводится только к деньгам, как ты поняла.
— Да-а. А все-таки их вожак — неплохой мужик. Душа еще живая. Чувствует, что неправ, но ничего не может поделать. Жаль его, всю жизнь пропахал на Королевскую армию, а теперь вынужден заниматься разбоем. Откуда у них, интересно, оружие? — Она отложила меню и поманила рукой официанта.
— Не знаю. Думаю, что у вожака остались связи с армией. Как-то нелегально покупает.
— А как ты думаешь, он клюнет на мое предложение?
— Думаю, не клюнет. Он — человек чести. Надежный наемник.
— А я все же хотела бы попробовать. Уверена, что работают они за гроши. Предложу им тысяч двадцать, например…
В это время к их столику подошел официант, и они принялись заказывать еду. И опять этой еды были горы. И как только официант отошел, они возобновили свой разговор.
— Попробуй, хотя думаю, что он отклонит предложение. Давай лучше продумаем очередной план побега. — Он положил локти на стол и придвинулся к ней. — У меня даже есть идея.
Она заинтересовалась. Ее глаза нетерпеливо заблестели и впились в него.
— Давай найдем место в отеле и спрячемся. Они подумают, что мы сбежали, и бросятся нас искать. А мы в это время спокойно выйдем через входную дверь и укатим на моем байке. Пока, друзья! — выложил он и застыл, ожидая ее реакции.
— Блестящая идея. Ты — гений, Куку. Только они ведь тоже не дураки, могут кого-то оставить охранять вход.
— Их всего-то восемь человек. Сегодня они все отправились нас ловить. У отеля никого не оставили…
— Потому что нас засекли. — Она задумалась. — Но все же попробовать стоит… — На ее лбу внезапно появилась тревожная складочка. — А если Пьер заявится сейчас? Что будем делать?
Энди как-то о Пьере совсем забыл. А теперь, когда она напомнила, почувствовал, как у него зачесались кулаки. И он вдруг понял, что выяснять что-то с Пьером ему совсем не хочется. Ему хочется просто заехать Пьеру кулаком в нос. А потом в глаз. И все.
— Пусть заявится, — только и смог сказать он и принялся нервно барабанить пальцами по столу. — Пусть заявится…
Она накрыла его пальцы ладошкой.
— Куку, ты так нервничаешь из-за меня, — сказала она тихо. — Еще никто, кроме моих родителей, так не беспокоился за мою глупую жизнь. Ты так близко принимаешь к сердцу чужую беду…
— Это не чужая беда, Русалка. Твоя беда — моя беда, таков мой принцип. Ты — женщина. А женщины, когда они молодые и особенно такие красивые, как ты, часто совершают ошибки. По неопытности и наивности.
— Дура я, одним словом. Но я исправлюсь. Обещаю. Я никогда-никогда больше не влюблюсь в подонка! Я буду мудрой теперь. Буду проверять мужчину, как когда-то учила меня моя мама. Она говорила, что мужчинам нужно устраивать испытания, проверять, насколько они порядочны, честны, благородны, заботливы и щедры. Насколько им можно доверять. Так меня учила мама. А я ей не верила… — Она вздохнула, подперла ладошкой подбородок и загрустила. Потом, что-то вспомнив, ударила себя ладошкой по лбу. — Черт! Я ведь уже два месяца не звонила родителям! Как я могла?
— Так позвони им, Русалка!
— Хорошо бы, только я не помню их телефонов. Они остались в моем мобильнике, который этот гад у меня забрал. Кстати, и Одиль тоже наверняка с ума сходит, волнуется. Одиль — моя лучшая подруга. И она меня предупреждала, чтобы я не связывалась с Пьером. — Она вдруг усмехнулась. — Эх, Одиль, знала бы ты…
— Мудрая у тебя подруга. А ты даже своего домашнего телефона не помнишь? — удивился Энди.
— Не помню. Пока я странствовала, нам поменяли номер.
— Понятно. Но его можно узнать через справочное во Французском Посольстве.
— До которого нужно еще как-то добраться.
— Доберемся, — уверенно сказал он.
Их еда уже давно стояла на столе, но они только сейчас заметили ее. И остывать ей дальше не позволили.
— Между прочим, нам не помешает кое-что съестное прихватить с собой, если нам придется скрываться, — сказала она, как только проглотила первую ложку овощного супа.
— Лепешки. Возьмем с собой только лепешки и воду. Продержимся на них, — ответил он. — Главное, найти место, где спрятаться.
— Крыша. Давай обследуем крышу.
Пообедав, они так и сделали. С их третьего и последнего этажа наверх вела лестница. Они поднялись по ней и обнаружили на крыше маленькое кафе под зонтиками, которое не работало. Остальное пространство крыши было свободным.
