Фиона снова воспрянула духом, когда Майлз взял Викторию за руку и отвел к балконной скамейке. Хотя леди Пемброк и не слышала, о чем они говорили, но по выражению их лиц точно определила тот миг, когда разговор из доброжелательной и даже интимной беседы перешел в ссору. Она не могла понять одного: что именно послужило причиной этой неожиданной стычки между молодыми людьми.
Тем не менее, какова бы ни была причина ссоры, Фиона не сомневалась, что начала ее Виктория. Это она вскочила со скамейки и удалилась с видом оскорбленной добродетели.
Вот чертова девчонка! Упорно отказывается понимать, как важно для их семейства доброе отношение Майлза Уэлсли. После того, как Виктория отказалась танцевать с Майлзом, Фиона изо всех сил постаралась вправить ей мозги — но, как видно, не преуспела.
Однако ж в намерения леди Фионы вовсе не входило отказываться от Майлза Уэлсли. Она видела, какими жаркими взорами обменивались во время танца на балконе молодые люди, и, хотя Виктория всячески настаивала на том, что не испытывает к молодому американцу никаких чувств, Фиона догадывалась, что не все здесь так просто. Ни одна женщина не станет бросать на мужчину такие страстные взгляды, если у нее не лежит к нему сердце.
Фиона вздохнула, понимая, что ей предстоит непростая миссия — довести до сознания упрямой падчерицы мысль, что она, Виктория, сама того не зная, испытывает влечение к Майлзу Уэлсли. Второй частью задуманного леди Фионой плана было предоставить молодым людям возможность подружиться, ну а дальше, как считала леди Пемброк, природа должна взять свое.
— Сэр Джон сию минуту вас примет, мистер Уэлсли.
— Благодарю вас, Ребекка, — кивнул он.
Рыжеволосая служанка одарила молодого человека улыбкой и распахнула дверь в спальню сэра Джона.
— Об одном прошу вас, сэр, — прошептала она. — Не разговаривайте с милордом слишком долго, не утомляйте его. Хозяину опять с утра нездоровилось.
— Обещаю, что пробуду у него всего несколько минут, — таким же заговорщицким шепотом ответил ей Майлз.
Услышав негромкий стук двери, сэр Джон открыл покрасневшие глаза и слабо улыбнулся.
— А, мистер Уэлсли, — с трудом произнес он. — Извините, что принимаю вас в постели, но ничего не поделаешь, болезни всегда сопряжены с неудобством.
Майлз подошел к кровати, стараясь ничем не выказывать своей озабоченности состоянием лорда Пемброка.
— Не думайте об этом, сэр. Заболеть может каждый.
Сэр Джон согласно кивнул и похлопал по постели.
— Присядьте, мой мальчик. Хочу с вами немного поболтать. Фиона сообщила мне, что вы сегодня уезжаете.
Майлз осторожно присел на край постели больного.
— Это так, сэр. Мне пора возвращаться к бабушке. Хочу перед отъездом поблагодарить вас за гостеприимство и ту заботу, которой окружили меня ваши домочадцы. Я чудесно провел у вас время.
Сэр Джон снова улыбнулся.
— Я очень рад, что вам у нас понравилось. Фиона знает толк в балах и званых обедах, не правда ли? Жаль только, что вы не подобрали себе лошадь у меня в конюшне. Честно говоря, я надеялся, что вы купите у меня какого-нибудь жеребца.
Майлз почувствовал себя невольным виновником болезни сэра Джона, чье недомогание, на его взгляд, было куда более серьезным, нежели представляли себе родственники и домочадцы Пемброка.
— Я тоже надеялся, сэр, что не уеду от вас с пустыми руками, но дело в том, что жеребец, которого я ищу, должен обладать рядом весьма специфических достоинств. К сожалению, таковых я у ваших лошадей не обнаружил.
— Полагаю, у Кингз Рэнсома все эти достоинства имеются? — вздохнул сэр Джон.
Майлз кивнул.
— Да, Кингз Рэнсом исключительный конь. И я хорошо понимаю, почему вы не хотите его продавать. На вашем месте я тоже не стал бы этого делать.
Сэр Джон закрыл глаза. Майлз решил, что больной задремал, и поднялся на ноги, чтобы удалиться, но Пемброк снова открыл глаза и пробормотал:
— Не торопитесь списывать меня со счетов, мой мальчик. Возможно, нам с вами так или иначе удастся заключить сделку.
Майлз в изумлении вскинул глаза. Подобное утверждение сэра Джона показалось ему весьма странным, тем не менее он на всякий случай кивнул:
— Почему бы и нет, сэр, если ваше предложение меня устроит?
Сэр Джон с усилием протянул руку и похлопал Майлза по ладони.
— Вот и славно. Не пропадайте, мой друг, и всякий раз, когда будете рядом, запросто к нам заезжайте. Моя жена и дочери от вас в восторге и будут рады вас видеть. Ну и я, разумеется, тоже.
Майлз понял, что аудиенция окончена, и, прежде чем выйти из спальни сэра Джона, произнес:
— Благодарю вас, сэр. Буду иметь это в виду.
Закрыв за собой дверь и оказавшись в холле, Майлз печально покачал головой. Изменения, которые произошли с сэром Джоном, потрясли его. Этот тяжелобольной старик мало походил на того веселого, полного сил деревенского сквайра, который приветствовал его у дверей Пемброк-хауса каких-нибудь два дня назад.
— Грустная картина, правда? — сказала Ребекка, возникая рядом с Майлзом, как чертик из коробочки. — Боюсь, что на этот раз сэру Джону не выкарабкаться. У него такой вид, словно он уже переступил черту между этим и тем светом.
Майлз повернулся, готовый дать резкую отповедь языкастой нахалке, но, заметив в больших зеленых глазах девушки слезы, сказал ей совсем другое:
— Хорошенько заботься о нем, Ребекка.
— Уж я-то постараюсь, сэр. Можете в этом не сомневаться.
Майлз кивнул, подхватил свой саквояж и двинулся вниз по лестнице, чтобы попрощаться с женой и дочерьми сэра Джона.
Спустившись в холл, Майлз обнаружил там леди Фиону и Джорджию с Каролиной. Леди Виктории с ними не было. Майлз подошел к Фионе и склонился над ее рукой:
— Примите мою благодарность за ваше гостеприимство, миледи.
— Рада была принимать вас у себя в доме, мистер Уэлсли. Жаль только, что вам не удалось сговориться с моим мужем о покупке лошадей.
— Кто знает, может быть, мы еще и сговоримся, — ответил Майлз. Он распрямился, посмотрел на леди Фиону и добавил: — Прошу вас также передать мою благодарность леди Виктории.
Фиона, прищурив золотисто-карие глаза, со значением глянула на Майлза.
— Есть за что?
Майлз помолчал и, снова окинув взглядом всезнающую Фиону, с улыбкой произнес:
— Да, за вчерашний танец.
Фиона улыбнулась ему в ответ, да так хитро, что у Майлза не осталось ни малейшего сомнения, что хозяйка дома знает, что произошло вчера на балконе бального зала.
— Обязательно, мистер Уэлсли. Можете на меня положиться.
Майлз, заметив, что Джорджия и Каролина обменялись недоуменными взглядами, поклонился сестрам и направился к двери. Ему не хотелось отвечать на неминуемые вопросы девушек. У двери он снова повернулся к дамам и воскликнул:
