– Да.
– Ну и как, похоже, что у хозяйки этой кухни депрессия?
Он огляделся; безупречно чистая раковина, свеженакрахмаленные занавески… Откуда ему знать, как должна выглядеть кухня, владелица которой пребывает в депрессии? Он сказал:
– Пожалуй, нет.
Помолчав из вежливости, он продолжил:
– Ваша мать жила здесь одна?
– Да, – подтвердила Сара Оутс, – мама живет одна, она развелась давно, я была еще маленькой. Диабет у нее обнаружили, когда ей исполнилось десять лет.
Детектив почесал затылок, не зная, что сказать. Он пробормотал:
– Думаю, это было нелегко.
– Да, – сказала Сара, – очень нелегко.
– Сколько лет было вашей матери?
– Ей 59… было 59.
– Это не возраст, – заметил он, ведь ему было не намного меньше.
– Да, не возраст, – согласилась она.
– Значит, ваша мама жила одна, у нее был диабет, – повторил Детектив. – Кто-нибудь регулярно навещал ее? Например, медсестра?
– Нет, она прекрасно справлялась сама. Ей не нужна сиделка.
– Вы хотите сказать, что к ней никто не приходил регулярно? Никто, кто мог бы прийти и уйти, и соседи не обратили бы на это внимания?
– Я никого не нанимала, это абсолютно точно.
– Хорошо, она живет одна и абсолютно самостоятельна, – резюмировал Детектив. – Это ее собственный дом?
– Нет, не ее, – ответила Сара Оутс. – Вообще-то он мой.
– Вы владелица этого дома? – Он терпеть не мог повторять вопросы, но приходилось делать это, чтобы успеть записать информацию.
– Несколько лет назад она не смогла выплатить по закладной необходимую сумму, и я купила этот дом для нее.
– Дом записан на ваше имя?
– Да.
Он понял, что Сара уже полностью проснулась.
– Кто был ее самым близким другом или родственником?
– Я конечно. Я вылечу утром, как только договорюсь на работе.
– А здесь, в Шейдитауне?
– Роза, – ответила Сара Оутс, – Роза Купер. Моя мама живет на Кантри-Роуд, дом 423, а Роза – в 587.
Он записал данные и перечитал их Саре Оутс, а затем сказал:
– Этот вопрос может показаться неуместным, но ваша мама выписывает газету?
– Всегда выписывала, и думаю, до сих пор выписывает.
– Ей доставляют газеты на дом?
– Ответ тот же. И раньше доставляли, и сейчас, вероятно, доставляют. Почему вы спрашиваете?
– Дверь не была заперта, когда прибыли полицейские Это хорошо, потому что они сразу смогли войти в дом, но это не совсем обычно. Я пытаюсь понять, почему дверь была открыта. Кто-нибудь вошел в дом, открыв дверь своим ключом, или же она вышла на крыльцо, забрала газету и забыла запереть за собой дверь? – повинуясь внезапному импульсу, он опросил: – В котором часу ваша мать обычно встает?
– Она работает три раза в неделю в окружной администрации. Обычно она встает в семь часов, иногда немного раньше.
– Вы знаете ее распорядок?
– Она считает, что утром обязательно нужно позавтракать, поэтому если не опаздывает, то готовит себе еду – яичницу с беконом или колбасой. Если спешит, пьет только кофе.
– Что еще она обычно делает по утрам?
– Читает утреннюю газету.
Да, судя по всему, у Хейзел Вашингтон было обычное утро.
Детективу пришло в голову, что он, пожалуй, злоупотребляет терпением Сары Оутс, поэтому он сказал:
– И последний вопрос: как часто вы звоните вашей матери?
– Обычно я звоню ей два-три раза в неделю. Из-за разницы во времени я, как правило, звоню рано утром, как только просыпаюсь. У меня это 6:00 иди 6:30, а у нее 9:00-9:30. Я звонила ей с утра, но услышала только короткие гудки, как будто линия занята. Я перезвонила, когда пришла на работу, и снова было занято. Я звонила между совещаниями, и опять то же самое. Я набирала номер раз пять или шесть, потом пришла домой и рассказала обо всем с мужу. Он посоветовал позвонить в полицию… То есть не вам, а в участок.
– А вы не звонили в телефонную компанию, чтобы они проверили линию? – поинтересовался Детектив.
– Я попросила мою секретаршу, – ответила Сара. – И знаете, даже при ее настойчивости это оказалось нелегким делом. Она дозвонилась к ним только вечером и ей сказали, что линия в порядке, скорее всего, телефонная трубка лежит неправильно. По крайней мере, так передала мне их ответ моя секретарша.
– Миссис Оутс, позвольте мне еще раз выразить вам соболезнования по поводу тяжелой утраты, – сказал Детектив. – И спасибо за ваше терпение, – он дал ей номера телефонов, по которым его можно найти в Шейдитауне. – Я уверен, что тело вашей матери в морге выдадут уже завтра утром.
– Вы хотите сказать, что могут и задержать?
– Да, миссис Оутс, бывает и такое.
Детектив попрощался, повесил трубку и вздохнул. Внезапно до него дошло, что судмедэксперта до сих пор нет. Детектив заступил на смену в 16:00, и пока не появилось это дело, никаких происшествий не было. Его напарник простудился и остался дома, поэтому несколько новых дел были переданы другим командам. Пока его не вызвали в дом Хейзел Вашингтон, Детектив чистил свой электронный почтовый ящик и заполнял бумаги по уже закрытым делам. Он и мысли не мог допустить, что ему придется ждать судмедэксперта, хотя прежде такое случалось. Он достал мобильный телефон, чтобы еще раз позвонить, и в этот момент появился специалист по сбору вещдоков. У него было прозвище Крот, которое он получил за внешность – небольшой рост, близко посаженные глаза и сросшиеся на переносице брови, – а также за то что работал тихо и очень энергично. Коллеги ценили и уважали его. Детектив тоже знал его и любил с ним работать.
– Я сразу же начну делать снимки, – сказал специалист по сбору вещдоков.
– Я вам не мешаю? – спросил Детектив.
– Будете мешать.
– Хорошо. Мне все равно нужно опросить соседей.
Детектив прошел по дорожке к двум полицейским, стоявшим на тротуаре. Лента с надписью «Место преступления, была натянута вокруг дома Хейзел Вашингтон, и офицеры следили, чтобы никто за нее не заходил. Мигалку на полицейском автомобиле до сих пор не выключили, соседи все так же стояли неподалеку, одетые кто во что: в халатах, спортивных костюмах, джинсах и свитерах. Детектив обратил внимание на немолодого мужчину с трубкой в зубах, в старых вельветовых брюках и тапочках. Он держался поодаль и ни с кем из соседей не разговаривал. Детектив представился, спросил у мужчины его имя и адрес (оказалось, что его дом как раз напротив) на случай, если нужно будет поговорить с ним еще раз. Неожиданно для себя Детектив задал вопрос, который совсем не собирался задавать:
