– Как ваши ладони, мисс Таунли? – спросил он. – Зажили?
Улыбнувшись, девушка кивнула, отложила пяльцы и протянула ему руки ладонями вверх.
– Конечно, было неприятно, но Онор промыла мне ссадины и обработала какой-то мазью, – ответила Шарлотт. – Видите, теперь они у меня зажили.
Джон взял ее руки в свои. Они у нее были очень изящные и нежные, почти как у ребенка, и у него возникло желание стать ее защитником.
– Мистер Баннистер, я очень сожалею, что леди Мартиндейл…
– Умоляю вас, забудьте все, что она мне наговорила, – прервал он девушку. – Меня беспокоит ее отношение к вам.
– Не надо, мистер Баннистер. Я уже к ней привыкла. Хотя должна признаться, что иногда боюсь ее. Вот послушайте.
Из-за высокой живой изгороди до них донесся резкий, словно удар хлыста, голос леди Мартиндейл. Старуха давала девочкам очередной урок этикета.
Джон вопросительно посмотрел на Шарлотт. Та прыснула от смеха.
– Она учит девочек не сутулиться, ходить плавно с прямой спиной и правильно делать реверанс.
– Для чего? – удивленно спросил он.
– Чтобы они со временем могли стать служанками или горничными в богатых домах. Леди Мартиндейл не может, чтобы кого-нибудь не мучить. В особенности молодых. Поскольку Онор не обеспечила ее правнуками…
– Но ее время еще не прошло, – заметил Джон. Шарлотт высвободила свои руки, взяла моток и попыталась продеть нитку в ушко иголки.
– Теперь я уж и не знаю, выйдет ли она замуж, – ответила девушка. – Ведь сейчас Онор все свое свободное время отдает этим детям.
– А вы? Вас ждет такая же судьба?
– О нет. Мне очень повезло. У меня нет денег, Онор попросила меня ей помочь. Я заняла место гувернантки, но она относится ко мне как к подруге.
Какая же она наивная, подумал Джон. За недолгое время знакомства с Шарлотт он заметил, что с ней обращаются немного лучше, чем со слугами. Ее благожелательные отзывы о старухе и мисс Мартиндейл свидетельствовали о добром сердце. Ему захотелось снова взять ее руки в свои. Но Шарлотт держала иголку. Она подняла глаза и игриво посмотрела на Баннистера.
– Знаете, для меня, в отличие от Онор, дети значат не так много, – сказала девушка, – Я хотела бы ездить на балы, приемы, я люблю все, от чего она добровольно отказалась.
Тяжело вздохнув, девушка отложила вышивание и продолжила:
– Когда-то и ей светская жизнь доставляла радость. Но это было до того, как ее отец утонул. После ей пришлось жить более замкнуто, Вот тогда Онор и замкнулась. Знаете, когда-то мы с ней ездили в Лондон. Она была смешливой и такой жизнерадостной. Около нее вечно кружилась туча ухажеров. Онор любили не только из-за ее богатства, но и за красоту и обаяние.
– И она ни с кем даже не помолвлена? – удивленно спросил он.
Шарлотт забрала вышивание у Сусанны и показала той, как надо правильно делать стежок.
– Нет. Она пока не нашла достойного, – ответила девушка. – У нее высокие запросы. На ее фоне я кажусь себе приземленной, а иногда даже глупой.
Джон склонился над ней.
– Уверяю вас, вы совсем не глупая.
Шарлотт улыбнулась:
– Ну, нет, сэр. Если бы вы знали меня получше, вы бы меня, вероятно, осудили.
– Как бы я хотел узнать вас получше, – с жаром произнес Баннистер.
Девушка покраснела и перевела взгляд на Сусанну.
– Для своих лет эта девочка слишком молчаливая, – заметил Джон. – Я обратил на это внимание, когда увидел ее с мисс Мартиндейл.
Шарлотт показала ребенку новый стежок, затем повернулась к нему:
– Она от рождения глухонемая. Поэтому она любимица Онор.
– Этого я не понимаю. – Джон удивленно поднял брови.
– Онор против строительства вашего канала, и вы, вероятно, осуждаете ее за чрезмерную гордость? Но она к слабому и беззащитному первой придет на помощь. Любовь к обездоленным у нее в крови. Но помогает она только тем, чья жизнь труднее. – И тут Шарлотт широко раскрыла глаза, словно сделала неожиданное открытие. – Вот поэтому-то она никогда и не выйдет замуж. Если она свяжет свою жизнь со слабым мужчиной, то разве будет его уважать? А в браке обязательно должно быть взаимное уважение.
Джон посмотрел в ее чистые глаза и сказал, что полностью с ней согласен.
– Не понимаю, как она могла принимать ухаживания Ральфа Хатерби, – хмыкнула Шарлотт.
– Мисс Мартиндейл собиралась замуж за этого… – удивился Баннистер.
– Гнусного типа? – добавила девушка. – Можете обзывать Ральфа любыми словами. Он этого заслуживает. Это его трутницу нашли на пожарище. Наверное, в своем письме Онор об этом вам уже сообщила.
Джон покачал головой:
– Нет, она написала только, что трутница не моя.
Шарлотт улыбнулась:
– Это я ее опознала, мистер Баннистер, я с самого начала была уверена, что она принадлежит не вам.
Он взял руку девушки и поднес к своим губам.
– За это, мисс, я вам очень благодарен. Если бы вы думали иначе, мне было бы нестерпимо больно.
Она премило покраснела, в ее голубых главах блеснул озорной огонек. Сейчас Шарлотт выглядела просто обворожительно. Джону очень импонировало то, что она не скрывала: он тоже ей очень нравится. Он все еще держал ее руку, когда она неожиданно вскочила с места.
– Онор идет по террасе, – испуганно произнесла Шарлотт. – Сэр, будет лучше, если она не увидит нас вдвоем. И еще. Прошу вас, не говорите ей, что я вам рассказывала. Если она об этом узнает, то сильно расстроится.
Джон и не собирался рассказывать Онор, что она была предметом их разговора.
– Я буду молчать как рыба, – улыбаясь, пообещал он и снова поцеловал руку девушке.
Расставаться с ней ему очень не хотелось. Ясные голубые глаза Шарлотт говорили ему то же самое. Она отняла свою руку, ярко-желтое платье мелькнуло между кустов, и девушка исчезла. Джон ощутил боль в сердце.
Теперь его ждала встреча с другой женщиной, сильно отличавшейся от Шарлотт и внешне, и по характеру. Мимо него пробежала Сусанна. Опередив Джона на несколько шагов, девочка остановилась у куста темно-красной розы, с трудом сорвала цветок и со всех ног бросилась к Онор, посасывая на ходу уколотый шипом пальчик. Подбежав к девушке, она протянула ей распустившуюся розу.
Джон оторопел от увиденного: Онор засмеялась, взяла у Сусанны цветок и, приколов его к лифу, поцеловала девочку. Ему показалось, что это ее ребенок. Нет, она слишком хороша для того, чтобы жить одной, подумал Джон. И тут ему стало не по себе. Он вдруг почувствовал, что галстук сильно стягивает ему шею. Мысли о Шарлотт и Онор в его голове неожиданно перемешались. С Шарлотт ему было легко и по-человечески приятно. Ее нежная красота согревала ему душу. А вот каждая встреча с мисс Мартиндейл вызывала в нем целую бурю чувств – от искреннего негодования до восхищения.
