— В некоторые верю. Я, например, никогда не отправлюсь в поход в пятницу и не возьму на борт черную кошку. А еще у меня в каюте хранится моя крестильная сорочка, и я никогда не подниму паруса, не вылив на счастье бутылку хорошего вина на орудийную палубу. Считается, что женщина на борту приносит несчастье, но в это я не верю.
— А я перед отплытием из Лондона слышал от одного человека, которому доверяю, будто буря и ветер утихают, если на палубе появится обнаженная женщина.
— Поэтому, наверное, и принято украшать нос корабля фигурой обнаженной женщины. А сейчас пусть вас проводят вниз, — посоветовала Джульетта, почувствовав каплю дождя у себя на щеке. — Я не собираюсь раздеваться, и ветер может унести вас в море как щепку, если вы не привыкли к морской качке.
— Спасибо, капитан, — раздался голос Бикома, выглянувшего из-за широкого плеча хозяина. — Я уже и сам хотел предложить его светлости переждать внизу все эти неприятности.
— А я считаю, что дождь и свежий ветер только пойдут мне на пользу, — упрямо возразил Вариан.
— Как хотите, — заметила Джульетта, — но если этот свежий ветер подхватит вас и сбросит в море, то мы и не подумаем вылавливать вас оттуда.
Биком издал какой-то непонятный звук, а Вариан только слегка поклонился, принимая к сведению это замечание, отвернулся и снова уставился на бушующее море.
— Пойдет на пользу? — с сомнением переспросил хозяина Биком, когда Джульетта вернулась на квартердек. — Пойдет на пользу, как та буря, что мы пережили у Канарских островов, когда плыли на юг?
Темные брови Вариана дрогнули при этом воспоминании. Тогда шторм трепал их судно четыре дня и пять ночей, и они так измучились из-за морской болезни, что предпочли бы скорую смерть от руки врага. Пусть так, но девица бросила ему вызов. Однажды она уже доказала свое превосходство, и если он сейчас пойдет на поводу у своей слабости, то никогда уже не сможет уважать себя.
— Спускайся вниз, если хочешь! — прокричал он слуге сквозь шум дождя. — Я останусь тут еще на пару минут.
«Пара минут» тянулась до тех пор, пока самая мрачная туча не оказалась у него над головой. Сильные порывы ветра забушевали на палубе, захлестал холодный дождь. Вариан был доволен: он добился своего. Верный Биком не покидал хозяина и теперь громко стучал зубами от холода.
Мужчины наконец стали пробираться по палубе к люку, но не успели они подойти к нему, как палуба выскользнула у них из-под ног. Им показалось, будто корабль встал на дыбы, опасно накренившись на бок. Вариана и Бикома отбросило к мачте. Оглушенные ударом, они только успели схватиться за руки, как мощный вал соленой морской воды с силой обрушился на них, протащил по палубе и прижал к переборке. Корабль выправился, потом наклонился в другую сторону, отчего Биком беспомощно заскользил по мокрым доскам к борту.
Вариан выругался и пополз за ним. Ему удалось ухватить слугу за костлявую руку и подтащить к люку. Над ними на капитанском мостике Джульетта, перекрикивая шум ветра, отдавала приказы рулевому, согнувшемуся над штурвалом.
Ураганный ветер развевал его длинные волосы. Всем телом он налегал на штурвал, пытаясь вести корабль по курсу. Только что человек был здесь — в следующий момент он уже перелетел через борт и упал бы в бушующее море, если бы не страховочный канат, закрепленный у него на поясе.
— Ваша светлость! — завопил в ужасе Биком, таща хозяина за руку. Но Вариан не мог двинуться с места. Соленая вода хлестала в лицо, заливала глаза, он почти ничего не видел. Герцог протер глаза, но все было как в тумане. Он не видел Джульетту Данте, если она, конечно, все еще оставалась на капитанском мостике.
Молния попала в фок-мачту, раздался громкий треск, и Вариан оглянулся. Казалось, в воздухе на мгновение повисла белая полоса с зубцами, которая тут же разлетелась фонтаном сверкающих красных брызг, осыпавших головы матросов, работавших на реях. Поврежденная в бою с «Санто-Доминго» мачта раскололась на две части, и десятифутовая секция, таща за собой ванты, с грохотом рухнула на палубу у ног Вариана. В лицо ему полетели щепки.
— Ваша светлость, умоляю, спуститесь вниз!
Биком вопил как безумный, но Вариан не слушал слугу — его взгляд был прикован к штурвалу. Джульетты Данте рядом не было, рулевой стоял на четвереньках, его лицо заливала кровь из разбитого о борт лба. Вариан с трудом стряхнул с себя руки Бикома, вцепившегося в хозяина мертвой хваткой, и побежал к трапу. Он быстро поднялся на капитанский мостик и увидел девушку, она собиралась взобраться на ванты.
Сначала герцог не понял причины этого безумного поступка, потом поднял взгляд и увидел мальчика с деревянной ногой, висевшего на рее вниз головой. Канат опутал его правое, здоровое колено. Вэриан догадался, что при падении мачты канат натянулся и сбил мальчика с ног. Падая, он запутался в оснастке. Он висел совершенно беспомощный, раскачиваясь в такт колебаниям корабля, с каждым движением все опаснее приближаясь к мачте.
Пригнувшись, чтобы преодолеть силу ветра, Вариан ринулся вперед. Он как раз добрался до Джульетты, когда еще одна зеленая волна, огромная, как гора, хлынула через борт и едва не сбила их с ног. Вариан успел одной рукой обхватить девушку за талию, а другой ухватиться за прочный тросовый талреп[5]. Так ему удалось удержаться самому и удержать Джульетту, пока волна не схлынула.
Незакрепленные лини извивались под ногами, а упавший кусок мачты продолжал все сильнее натягивать снасти при каждом движении корабля. Хлопали оборванные концы фалов и шкотов, цепи вырывались из гнезд и опасно свистели у них над головами. Джульетта что-то прокричала в ухо Вариану, но он ничего не расслышал сквозь шум воды и ветра, да и волосы плотно облепили голову и закрывали уши.
Он повернулся, и в этот миг конец каната, как кнутом, хлестнул его по щеке.
От боли герцог почти ослеп и едва не упустил момент, когда Джонни Бой повис недалеко от него. Вариан попытался ухватить его за руку, но не правильно рассчитал расстояние и промахнулся. Значит, ему придется подняться выше, чтобы достать до мальчика. Оттолкнув Джульетту, Вариан поставил ногу на рей, подтянулся и только обрел равновесие, как увидел надвигающуюся волну. Сент-Клер едва успел увернуться от первого сокрушительного удара. Он мотнул головой, отряхивая воду, и в этот миг его снова хлестнул канат. Ругаясь, герцог схватил конец и несколько раз обмотал его вокруг запястья. Когда было уже слишком поздно, он понял, что совершил глупейшую ошибку. Корабль нырнул в волну, и рей, к которому был прикреплен канат, качнулся вперед, унося Вариана с собой. Его сдернуло с вантов, и он оказался в таком же положении, как и мальчик, которого хотел спасти. Они на мгновение встретились, раскачиваясь в противоположных направлениях. Сент-Клера отнесло дальше, он был тяжелее мальчика, да и канат у него был длиннее, поэтому Вариан завертелся волчком, а под ногами у него разверзлась бездна с пенившимися валами.
