Именно музыкальные группы и небольшие оркестры вернули карнавал на улицы, когда казалось, что он вот-вот исчезнет с них навсегда. И первой среди них была «Banda de Ipanema» в 1965 году. Тридцать заводил из Ипанемы встретились на том карнавале, наняли нескольких музыкантов из военно-морского оркестра играть старинные марчиньи и в белых костюмах с песнями и танцами пошли по улицам. А еще через пару кварталов вокруг них собралось уже несколько сотен людей, многие из которых пришли с пляжа прямо в купальниках. А другие выглянули в окна своих квартир и, разглядев, какое веселье бушует на улицах, присоединились. Еще через несколько лет «Banda de Ipanema» стала настоящим событием в Рио, и уже до 15 000 человек следовали за ней по улицам — этого хватило бы на четыре школы самбы. Она уже настолько выросла, что некоторые из основателей, по правде сказать, оставили ее, потому что не могли найти в огромной толпе старых друзей. Другие же, например самые главные заводилы: Альбину Пинейру, Ферди Карнейру, Уго Биде и «муза» Лейла Диниц, уже умерли, и каждая из этих смертей была таким серьезным ударом, что, казалось, под угрозой оказалось само существование «Banda de Ipanema». Но она продолжала играть, правда, сменила характер, превратившись в шествие геев, в обычной одежде или в женском платье, и некоторые из них были невероятно забавны. Возможно, в ближайшем будущем «Banda de Ipanema» распадется. Но даже если это случится, ее знамя подхватят другие группы, которые она вдохновила и которые все еще действуют в Копакабане, Леме, Леблоне, Ларгуди-Макаду, еще в нескольких северных районах Рио и почти в каждом бразильском городе.
Но самый лучший карнавал в Рио надо искать в блоку. Это традиция танцевальных групп, уходящая корнями в 1880-е, которая в начале двадцатого века дала жизнь таким классическим блоку, как «Bafo da Onça» («Дыхание тигра»), «Cacique de Ramos» («Вождь Рамош»), «Bohêmios de Irajá» («Цыгане из Ирайи»), «Chave de Ouro» («Золотой ключ»), последнюю постоянно преследует полиция за то, что они мешают религиозному празднику и пытаются выступать после окончания карнавала в среду на первой неделе Великого поста. (Был еще «Bloco do Eu Sozinho» («Блоку меня самого»), состоявший из одного-единственного человека, который более пятидесяти лет выходил на улицу и нес знак с названием своего «объединения».) Великие самбы и танцоры начинали в традиционных блоку. Сегодня многие из них распались или не выступают, но им на смену пришли другие, и вид у них такой, будто они намерены продержаться долго: «Simpatia É Quase Amor» («Симпатия — это почти любовь»), «Suvacodo Cristo» («Подмышка Христа»), «Clube do Samba» («Клуб самбы»), «Bloco de Segunda» («Блоку понедельника»), «Bip-Bip» («Бип-бип»), «Barbas» («Борода»), «MonоЫосо» («Моноблоку»). Есть и блоку поменьше, появившиеся совсем недавно, и их названия еще более забавны и нелепы — «Minerva Assanhada» («Сварливая Минерва»), «Rôla Preguiçosa» («Ленивый шип»), «Que Merda é Essa?» («Что за дерьмо?»), «Nem Muda Nem Sai de Cima» («Не изменюсь, не шевельнусь»), «Imperensa Que Eu Gamo» («Прижми меня, и я влюблюсь»), «Meu Bern Volto Já» («Люблю, скоро буду»), «Concentra Mas Não Sai» («Собрались и ни с места»), Vem Ni Mim Que Sou Facinha («Приставай же ко мне, я совсем не против») и «Bloco das Carmelitas» («Блоку кармелиток») — в честь монахини, которая каждый год сбегала из монастыря, чтобы повеселиться на карнавале, «Cachorro Cansado» («Усталый пес») и многие другие, большая часть из северных районов, расположенных вдали от глаз журналистов и туристов, но именно там сохранился традиционный карнавал Рио.
Созревание и рождение блоку — это краткое резюме стиля жизни кариок. Каждый из них родился из дружбы. Все начинается с пяти-шести друзей из пригорода, которые весь год собираются время от времени пропустить по стаканчику и поболтать где-нибудь в баре или на пляже или даже просто поиграть в футбол. Иногда их объединяет профессия: они врачи, адвокаты, архитекторы, банковские служащие, журналисты, специалисты по связям с общественностью, безработные. Самые разные люди, любого цвета кожи — правда, рекомендуется, чтобы никто из них не спал с женой другого. И вот они едят кебаб, пьют разливное пиво и кайпиринья, и тут кто-то появляется с гитарой или барабаном. Рождается самба, потом еще одна и еще, и все они запоминают слова и мелодии. Ближе к карнавалу они решают пройтись вместе, берут с собой жен, детей, горничную, няню и всякого, кто попадется под руку. К ним присоединяются друзья и приводят с собой своих друзей. Чтобы заплатить за аренду помещения для репетиций и ремонт барабанов, они собирают деньги у соседских лавочников и продают футболки с символикой своего блоку — почти всегда ее рисует известный всей стране карикатурист, который тоже оказывается одним из участников. За пару недель до карнавала блоку начинает выходить на улицы и немедленно завоевывает симпатии и даже любовь в своем районе — любой может присоединиться и позволить себе двигаться в ритме с общим настроением. Во время самого карнавала блоку из каждого района приходится выступать в разные дни, по очереди, под присмотром дорожной полиции. Если они выйдут одновременно, город превратится в одну большую пробку.
В отличие от оркестров, которые используют и духовые инструменты и исполняют только стандартные карнавальные мелодии, блоку полагаются лишь на барабаны и голосовые связки и распевают самбы и марчиньи, которые сочиняют сами и в которых, раз уж не суждено попасть на радио или запись, они высказывают что угодно и о ком угодно. Вот здесь и воплощаются злой юмор, дух критики и насмешки, присущие Рио.
Карнавал доказывает, что кариоки, решив устроить настоящее действо, проявляют недюжинные предпринимательские способности. Только представьте, а если они направят их на что-нибудь по-настоящему серьезное, важное и конструктивное? Что будет?
Я не знаю, и мне наплевать.
Глава третья
Издалека, со стороны, можно сказать, что лондонцам лучше всего удаются такси, зонты, многозначительные покашливания и классовые различия. Они и в других областях неплохо справляются, но в вышеперечисленном никто не рискнет с ними соперничать. Парижане виртуозы в том, что касается багетов, беретов, подержанных книг, сигарет без фильтра и биде. Римляне в свою очередь держат первенство по матерям, мороженому, галстукам и Деве Марии. Это мастерство — вещь не сиюминутная, только многовековая практика позволяет достичь совершенства. Посмотрите на римлян — у них было два с половиной тысячелетия, чтобы довести своих матерей до совершенства, а они продолжают работать в этом направлении.
А на чем специализируются кариоки? Внимательно и придирчиво изучив нас всех, и самого себя в первую очередь, я бы сказал, что наш конек — бары, шлепанцы, пляжный теннис, калдиньо де фейжау (тушеные черные бобы) и прозвища. Если эти достижения покажутся пустыми и незначительными, я вам вот что скажу: раньше было еще хуже. Было время, когда кариоки гордились, что без проблем спрыгнут с идущего полным ходом поезда, любого побьют в порринья (игра, цель которой — угадать, сколько спичек противник спрятал в ладони), подхватят с ходу мотив любой самбы, проберутся через окно на карнавальный бал в «Театро Мунисипаль» и знают адрес легендарного борделя (никогда не существовавшего), где служат исключительно молодые учительницы. Со временем эти качества утратили либо практический смысл, либо всякий смысл вообще, и нам пришлось обзавестись чем-нибудь более цивилизованным.
