- - на следующей неделе так: а к 1-му августа было так: Олдгейт 14 34 65 Степни 33 58 76 Уайтчепл 21 48 79 Сент-Кэтрин, Тауэр[132] 2 4 4 Тринити, Минериз[133] 1 1 4 Итого 71 145 228
Однако смертность быстро возрастала, и уже в соседних приходах за ту же неделю число похорон было следующим:
- - на следующей неделе число похорон было таким: а к 1-му августа таким: Церковь Сент-Лионард, Шордич[134] 64 84 110 Церковь Сент-Ботольф, Бишопсгейт[135] 65 105 116 Церковь Сент-Джайлс, Крипплгейт[136] 213 421 554 Итого 342 610 780
Запирание домов считалось поначалу очень жестокой, нехристианской мерой, и бедняги, запертые таким образом, горько жаловались. Жалобы на жестокое обращение ежедневно доставлялись лорд-мэру; касались они домов, которые запирали без веских на то причин, а иногда и из дурных побуждений; не могу сказать, так ли это было в действительности, но после расследования многие, кто столь громко жаловался, были сочтены в таком состоянии, что нуждались в изоляции, в других же случаях при повторном осмотре заболевшего болезнь признавалась незаразной. В случаях неясных дом открывали, если больной соглашался отправиться в чумной барак. Бесспорно, запирать двери и устанавливать сторожа, который обязан был днем и ночью следить, чтобы из дома никто не выходил, и наоборот — вовнутрь бы никто не проник, тогда как, быть может, здоровые люди в семье могли бы спастись, будь они отделены от больных, — казалось очень суровой и жестокой мерой; многие умерли в этом ужасном заточении из тех, кто — естественно предположить — не заразился бы, хоть в доме и поселилась чума, если бы свобода его не была ограничена; поначалу люди громко протестовали, были страшно напуганы, несколько актов насилия было совершено в отношении сторожей, и некоторые из них пострадали; кроме того, в разных районах города многие вырвались на свободу силой, о чем я еще расскажу. Однако следует помнить, что это были меры для всеобщей пользы, оправдывающие беды отдельных лиц; причем никто не получал послабления, с какими бы просьбами ни обращались в магистрат и в правительство, во всяком случае, мне о подобных исключениях ничего не известно. Все это заставляло людей пускаться на всевозможные уловки, чтобы выбраться на волю; можно было бы составить целый том, заполненный рассказами об ухищрениях, на которые шли жители запертых домов; чего только они не предпринимали, чтобы сторож закрыл глаза на их побег, или чтобы обмануть его, или чтобы вырваться силой, что частенько приводило к потасовкам и нанесению увечий, о чем я и расскажу.
