– Святая Мария… – прошептала Агнесс. – Это ад!
Александра, широко раскрыв глаза, не сводила взгляда с усеянного телами поля битвы. Она заметила Эрика Врангеля, который, скорчившись, лежал на земле, и вспомнила, как он невольно потянулся за рапирой, будто решив выручить ее и Агнесс.
К ним, размахивая пистолетом, бежал какой-то человек. Но почти добежав до дерева, он споткнулся и упал лицом вниз, однако снова встал и уставился на Александру, на Агнесс и обоих мужчин. Лицо солдата было залито кровью. Он поднял оружие и прицелился в Агнесс. Александра попыталась вскочить. К ним бросился один из всадников в сине-зеленой одежде, но он уже не успевал. Солдат вздрогнул, обернулся, увидел одинокого мушкетера, искавшего новую цель, развернул пистолет и взял мушкетера на прицел…
Александра встала. Она хотела крикнуть, но не могла произнести и звука. Грянул выстрел.
Мушкетер оглянулся, подняв бровь, будто негодуя, что ему помешали.
Драгун с пистолетом поднялся на колени.
Всадник в зеленом был уже рядом. В руке он держал дубину. Раздался глухой удар, драгун невольно шагнул вперед и упал на землю лицом вниз, уже мертвый.
Одинокий мушкетер покачал головой и снова вернулся к своему оружию, которое он опустил на вставленную в землю сошку.
Всадник в зеленом резко развернул лошадь, широко, от уха до уха, улыбнулся, заметив Александру, приложил ладонь к краю шлема и что-то крикнул, но она не поняла его. Агнесс часто заморгала, будто придя в себя после обморока. Александра смотрела на мертвого драгуна у своих ног. Его глаза были открыты, из уха и носа текла кровь.
Одинокий мушкетер поднял дуло мушкета с развилины сошки и медленно упал лицом на землю.
Тишина воцарилась так же неожиданно, как перед тем шум битвы.
Все всадники, кроме двоих, спешились, достали ножи и неторопливо направились к павшим. Оставшиеся сидеть в седле кавалеристы шенкелями послали лошадей вперед. Александра крепче сжала в руке эфес. Стенания писаря внезапно стали действовать ей на нервы. Она пнула его ногой, и он закричал, все еще пряча лицо в юбках Агнесс.
Два всадника остановились перед неподвижным телом Эрика Врангеля. Александра поразилась, увидев, как молодой швед вскинул голову и уставился на подъехавших. Он уцелел! Всадник с дубиной поднял его оружие и развернул его. Эрик Врангель попытался подняться, но смог лишь встать на колени.
– Оставьте его в покое, банда убийц! – раздался голос, в котором Александра только через несколько мгновений узнала собственный.
Оба всадника перевели взгляд на нее, и офицер направил лошадь к дереву. Всадник с дубиной наклонился к Эрику Врангелю, и тут лошадь офицера закрыла ей обзор.
– Свиньи! – крикнула она.
Офицер оглянулся, лошадь шарахнулась в сторону, и Александра снова могла следить за происходящим. Всадник с дубиной поднял Эрика на ноги, соскочил с лошади, прислонил молодого шведа к боку животного и тщательно ощупал его. Он что-то спросил, и Эрик медленно, будто во сне, покачал головой. Всадник ласково потрепал молодого человека по щеке и, широко улыбаясь, обернулся к офицеру. Он поднял вверх большой палец.
Офицер спешился и прошел оставшееся расстояние пешком. Остановился прямо перед Александрой и Агнесс. Он снял шляпу и вытер лоб. Волосы его, уже посеребренные сединой, были коротко подстрижены, худое лицо избороздили морщины, тонкогубый рот плотно сжат. Он окинул их взглядом темных глаз. Александра снова подняла шпагу. Сердце выпрыгивало у нее из груди, а страх сжимал горло и не давал дышать.
– Я понимаю ваш язык, – сказал офицер. – Вы не ранены?
– Нет… – растерялась Александра.
– Кто вы?
Когда Александра не ответила, Агнесс деликатно кашлянула.
– Я – Агнесс Хлесль. Это моя дочь Александра. Эти господа, – она легонько хлопнула по затылку перепуганного хнычущего писаря и вздохнула, – наша охрана. – Если бы Александра не видела это сама, она не поверила бы, что Агнесс робко улыбнулась, а затем подмигнула офицеру.
Некое подобие улыбки мелькнуло на тонком лице мужчины. Он перевел взгляд с импровизированной дубины Агнесс на шпагу в руке Александры.
– Я вижу, – заметил он.
– Думаю, ваш мушкетер ранен, – сказала Александра.
Офицер повернулся и, тяжело ступая, направился к мужчине, который лежал на земле, сжимая мушкет и сошку, и не двигался. Офицер пристально смотрел на него, держа шляпу в руках. Александра встала на ноги и, спотыкаясь, подошла к ним, а затем опустилась рядом с упавшим. Она взглянула на бледное лицо, на полуопущенные веки и поняла, что нет никакой надобности проверять его пульс. Тем не менее она это сделала.
– Он мертв, – сказала она. – Мне жаль.
Офицер кивнул. Он играл желваками, глаза его горели. Александра с изумлением поняла, что он пытается не расплакаться. Внезапно он оторвал взгляд от мертвеца.
– Кто вы? – спросила она.
К ним неспешно приблизился всадник с дубиной. Он снял шлем, открыв такие же коротко подстриженные, испещренные сединой волосы, как и у его начальника. Он вел за руку Эрика Врангеля и говорил что-то на языке, в котором Александра опознала шведский. Посмотрев на Александру, он неожиданно улыбнулся.
– Du varar skyldig mig tvà kyssar, mitt älskvärt,[16]– сказал он.
– О чем это он? – спросила Александра у офицера.
– Говорит, что молодой человек цел и невредим.
– А второй?
Офицер показал головой на мертвого мушкетера. Улыбка исчезла с лица второго всадника.
– Lasse är död,[17]– сказал офицер.
– En vilken skam! – рассердился второй всадник. – Skitit![18]
Эрик Врангель покосился на Александру.
– J'ai voulu vous aider! Honnêtement![19]
Александра вздохнула.
– Кого только не носит по нашей стране, но никто не знает языка, – заметила она.
Офицер проигнорировал ее замечание. Он молча смотрел на Эрика Врангеля. Молодой швед стал навытяжку, прижав ладонь к сердцу. Он затараторил что-то, но всхлипнул и замолчал. Тогда он опустил голову и попытался взять себя в руки. Офицер снял перчатку и так же ласково потрепал его по щеке, как до того второй всадник. Эрик Врангель расплакался.
Всадник с круглым лицом не отрываясь смотрел на Александру. Она недоуменно изогнула бровь. Он поднял два пальца вверх и улыбнулся.
