Я прибегал домой с работы, варил себе несколько сосисок и начинал клеить. Мне было важно сохранять предельную ясность ума, поэтому я разрешал себе лишь крепкие напитки. Но без ограничений. Затем, когда я совсем терял способность трезво мыслить, я принимался за джин с тоником, так как на них запрет уже не распространялся. Я погрузился в это дело с головой, потел и двигался на ощупь, давал себе передохнуть и ел мороженое.
Сначала я никому не показывал того, что получилось. Затем рассказал некоторым товарищам по работе. Не знаю, что было дальше, но вдруг мне позвонил какой-то человек, коллекционер произведений искусства, сказал, что слышал от другого коллекционера, что я и есть тот парень, который сделал одну огромную фотографию из тысяч маленьких, и не мог бы он прийти на нее взглянуть.
Потом он приехал и уже через две секунды выписал мне чек на полмиллиона долларов. Только представьте себе.
Я достал несколько свежих болонских колбасок, порезал, полил майонезом, засунул между двух кусков хлеба, с которых предварительно обрезал корки, и разрезал все на четыре части. Абракадабра — и готово! Прием на высшем уровне! Вечеринка с коктейлями и канапе. Не желаете ли откушать? Он не пощадил ни одного. Не думайте, что богатеи не бывают голодны.
Затем набежали репортеры. Сделали фотографии. Точнее, одну фотографию всех этих фотографий. Я тоже на ней был. Стоял рядом с тигром (своим бессознательным Я) и своей женой под заголовком: «ВДОВЦУ УДАЛОСЬ УВЕКОВЕЧИТЬ ОБНАЖЕННУЮ СУПРУГУ».
Днем позже коллекционер вернулся со своими ассистентами, но им так и не удалось отодрать фотографии со стены. Так что они забрали их вместе со стеной. Я не возражал, черт побери. Теперь у меня одна большая комната вместо двух маленьких. Что ж, больше места для безделья. Напоследок коллекционер сказал, что я могу приезжать к нему в гости, в Альбукерк, чтобы проведать свою покойную обнаженную супругу. В любое время.
Полученные деньги я внес на счет детской больницы. Я люблю детей.
ВОЗВЕДЕНИЕ ДОМА
ДРАКА
ОБЫЧНО ПОСЛЕ ШКОЛЫ я болтаю с мелюзгой, живущей по соседству. Подначиваю их к ссоре. Собираю их на заднем дворе родительского дома и науськиваю. Заранее сочиняю пакостные истории про их мамаш и папаш, а потом нашептываю кому-нибудь из них на ухо, намекая, что услышал это от его друзей. И так с каждым по очереди. Занимаюсь этим какое-то время, а затем объявляю бои открытыми. И ударяю в колокол. Понарошку. Я просто говорю: «Дин-н-н-нь!» После чего наталкиваю пацанов друг на друга. Затем хватаю кого-то одного за руку и его кулаком бью другого по голове. Подбегаю к другому, беру за голову и говорю: «Ай! Я не собираюсь стоять и смотреть, как меня бьют все кому не лень! Особенно те, которые врут, что моя мама — жирная корова!» Хватаю парня за кулак и наношу им «ответный» удар первому пацану. Потом отступаю назад и приказываю им защищать честь своих родителей, замочив друг друга. Самый умный среди всех — Дэнни. У него настоящее чутье насчет моих каверз. Поначалу он растерянно смотрит на меня, нутром чуя, что я затеваю. Но недолго. Потому что затем на его лице вспыхивает краска, и он заводится, как бык на красную тряпку. Тогда-то и начинается настоящая потеха. Махач кулаками, выдирание волос, пинки и ругань. Когда один из пацанов начинает сдавать, потому что ему уже слегонца наваляли, я ложусь на землю рядом с ним и подбадриваю его оставшимися в запасе оскорблениями в адрес его предков. Например, так: «Он считает, что твой отец-слабак». Тут у парня открывается второе дыхание, он отшвыривает дружков в разные стороны и, как правило, возвращает себе пальму первенства. Я продолжаю нашептывать гадости им всем, пытаясь либо поддержать уже разгоревшуюся драку, либо затеять новую с участием наблюдающих. Их пыл затухает, когда они наконец осознают, что колошматят своих лучших друзей. И все это рада моего удовольствия. Обычно все заканчивается общим ревом. Я говорю им, что все они дрались просто прекрасно и пусть приходят завтра, если хотят еще. В качестве завершения я предупреждаю их, что если кто-то надумает нажаловаться предкам, то все они об этом пожалеют, и смеюсь дьявольским смехом.
ЧПОК
С ПАРНЯМИ СВОЕГО ВОЗРАСТА я болтаюсь по ночам. Если у нас не хватает денег, чтобы купить яиц, мы покупаем упаковку шариков. И еще двадцать просто крадем. Наливаем в них воду. Но честно говоря, шарики — коварная штука. Слишком тяжело держать в руках. При броске они так и норовят хлюпнуть тебе в ладонь. Нет ничего лучше яиц. По параметру «площадь поражения» они занимают первое место. Обычно мы забираемся на пригорок в долине Виста, прячемся в большой канаве и обстреливаем машины.
Чтобы научиться попадать по проносящимся мимо машинам, требуется практика. Даже если за рулем сидит «чайник». Пути отступления у нас тщательно отработаны, поэтому по большому счету нам никто не страшен. Хотя попадаются иногда те еще козлы. Пытаются нас наказать. Как, например, тот мужик в «корвете». Как-то я угодил прямо в «корвет». Водитель остановился прямо посреди дороги, выскочил из машины и давай материться. Кричал, что убьет нас. Но мы-то знали, что карабкаться по этому холму ой как непросто. Для этого нужно, как минимум, родиться полевым грызуном. Так что мы просто стояли и потешались над ним. Обзывались: размазня, урод недоделанный, лох …банутый, хрен моржовый. Бедняга так бесился, что над ним аж пар клубился. А у нас прямо дух захватывало. Лезет он, короче, на этот холм, можно сказать, перекапывая его на своем пути, и наконец поскальзывается. Удачнее момента для обстрела не придумать. Бомбим его, а сами знаем, что если ему все-таки удастся до нас добраться, нам не жить. И это главное. Потому что только так можно получить настоящее удовольствие от своих невинных шалостей. Так что мы подрываемся и тоже начинаем карабкаться вверх по холму. На вершине перемахиваем через забор. После чего на всех накатывает паника, и мы рассыпаемся в разные стороны. Бежим, и тут я вижу, как Дэйв налетает на веревки для белья. На полной скорости. И они впиваются ему прямо в горло. В тот момент мне показалось, что ему снесет башку. Однако в следующий момент она по-прежнему была при нем. Тогда я чуть не отхохотал свою. Давясь собственным смехом, интересуюсь его здоровьем, он отвечает, что в порядке, встает, и мы продолжаем отступление. Да, это было круто. Мы точно знали, как оттуда выбираться. Так что этот слизняк понапрасну терял время. Еще пара заборов, и нас уже разделяли километры.
Полгода спустя, когда мы просто прогуливались по долине, тот же самый чувак как выскочит из «корвета» и давай за нами. Видать, не забыл. В школе я самый лучший в забеге на пятьсот и тысячу метров по прямой. Ну или почти самый лучший. Так что у этого жирного бизнесмена в его остроносых ботинках не было ни единого шанса меня поймать. Даже если бы он внезапно нарисовался прямо передо мной. Я бы сделал его по любому. И даже если когда-нибудь ему удастся подбежать совсем близко и треснуть мне, я все равно знаю, как грамотно уходить от ударов. А также от машин. Это на случай, если он задумает меня сбить. К тому же у меня есть своя тактика уличной самообороны. Я знаю все болевые точки. Например, удар в висок или под мочку уха может запросто отправить вас на тот свет. А один мощный апперкот в нос сделает это железно, потому что кости носа при таком ударе входят прямиком в мозг. Это любому дураку известно.
