Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
* * *
Машину мы приткнули у знакомой избы, где ночевали в прошлом году. Самих хозяев дома не оказалось.
— Вот они, — сказал Андрей. — Эй, хозяин! Анюта!
Но те не слышали. Было вот что. Машины, вставшие перед долгим пробегом, тянулись длинным рядом. Из кабин выглядывали шоферы, а на них смотрели принарядившиеся зябликовцы. Вдоль этого ряда и бегала Анюта, ничем не приметная молодая женщина, — бегала с «продажей». С теплыми вязаными носками из темной шерсти. А муж плелся за ней и звал домой:
— Иди же! Кому говорю?
— Отстань, дай продать! — смеялась Анюта.
Она перебегала к другой машине и опять болтала с шофером, показывая носки. Муж, хорошо выпивший, шел за ней, покачиваясь, боясь поскользнуться.
Вокруг смеялись.
— Он щей хочет, Анюта!
— Да что там щей: он в таких случаях чай уважает!
Муж Анюты был удивителен — непьющий, он однако мог пить немыслимо много и долго, кроме того, был умен. Эти его качества, взятые вместе, использовались деревней для важных переговоров с райцентровскими. Ермилова обычно посылали в дело больше для лихости и наскока, а дать умную цену, убедить, настоять на своем, добиться и пересидеть за бутылкой — это делал муж Анюты. В этот день он уже выбил у райцентра открытие ларька (в связи с зимней дорогой) и добился лесоматериалов — два дела.
И вот он, тяжелый и нагруженный водкой, шагал за женой и говорил:
— Брось ты эти носки. Вот надумала. Ну, кому я говорю?..
А Анюта как в игру играла. Смеялась, смотрела на него: да? идти домой? а чего я там скучать-то буду?.. И опять бежала с носками к другой машине. Все это было забавно, суетно и лишний раз подчеркивало веселье и особенность дня. И все разом рассмеялись, когда муж Анюты будто бы взмолился:
— Да не беги ты так быстро. Я ведь и точно чаю хочу!..
Анюта успевала и болтать, и продавать. У нее осталась последняя пара носков, и, торжествующе размахивая ими перед глазами мужа, она дразнилась:
— Видишь, как ловко!.. Бэ-бэ-бэ, барашка, барашка!
А он, перепивший, устало улыбался.
* * *
Снег был ослепительный, мороз и солнце. При смехе застывали зубы. И вот тут Андрей сказал мне негромко:
— Между прочим, Анюта не просто так бегает. Она Витьку Егорова ищет. Клянусь. А Витька в прошлом году замерз. С нашей автобазы парень…
— Чего же она его ищет? Не знает, что ли?
— Наверное, не знает. Стр-рашный был бабник… Я тебе расскажу после.
Андрей смолк, потому что муж Анюты подошел совсем близко. Мы поздоровались. Он покачался, поводил глазами, однако узнал нас.
— А-а… Опять ко мне? Ну пошли, пошли!
Он добродушно махнул рукой.
— Все пошли. Все как есть!
Мы пришли в избу, расположились (рассказ Андрея так и замялся на время). Андрей ушел обедать со своей шоферской братией. Я и Машуля сели пить чай. Пили мы долго, делать было нечего. Хозяин, муж Анюты, то и дело выходил к нам из спальной комнаты — выходил, держась за голову, подсаживался к самовару и пил стакана три. Пил он со стонами, с шумной отдышкой. И каждый раз, кончая стакан, приговаривал:
— Ох, хорошо! Ох, господи!
Мы с Машулей разговаривали о том, как она учится. Девочка, видимо, от природы была вялая. Еще как бы не проснувшись, она и читала и могла ответить, но все без удовольствия. И если я повторял вопрос три или четыре раза — лишь тогда отвечала. Сидеть и разговаривать в тепле было в удовольствие. Так что, когда пришел Андрей, мы еще сидели за чаем.
Он подсел к нам и сразу же (но негромко) стал рассказывать, как угорел тот самый Витька Егоров, которого искала Анюта.
— Ты же говорил, что он замерз?
— Ну слушай, слушай… Страшный был бабник. Шоферил, как и я. На большом прогоне, как раз подъезжая к Зареченской, он встал…
История не такая уж редкая. Ехал. Встал, чтоб поспать. «Грелся» машиной. Мороз, и потому окна, конечно, прикрыл. Отработка, то есть газы, шла в кабину, и он угорел.
— …Видел я Анюту. Смотрела-смотрела на меня, ждала, но не спросила. Мы ведь с Витькой с одной автобазы. Постеснялась.
Андрей помолчал, потом мигнул:
— Может, сказать ей?
— Скажи, конечно.
— Меня подмывало сказать. Думаю: не заплачет же, в самом-то деле? Уже рот открыл, чтоб сказать, а тут наши ребята вышли. Ну, шоферня наша. И позвали меня…
Андрей примолк. Появился муж Анюты. И Андрей, не зная, как и о чем теперь продолжать, тут же принялся за насмешничанье — оно сегодня уже как бы связывалось с Анютиным мужем.
— Жена-то твоя без чая тебя оставила, а? Распустил ты ее!.. Или сегодня ты ей все разрешаешь?
— Пусть веселится. День хороший, — сказал муж и опять со стоном принялся пить чай.
— Перебрал сегодня?
— Перебрал. Тебе жалко? — был простой и ясный ответ. Особенно это «тебе жалко?» было сказано ровно, спокойно, без малейшего наскока. Женщины в этой деревне не красавицы. Женщины незаметны, неярки и очень уступают мужчинам. Наш хозяин это подтверждал. Статный и породистый. Немногословный. Особенно же лоб был красив — большой и чистый лоб, в эту минуту весь в испарине от выпитого чая.
— Ваша девочка? — спросил он меня.
— Нет.
Мы рассказали, что взялись подвезти Машулю на машине, и что мороз, и что как это ее одну отпускают. Муж Анюты не ответил на это. Прихлебывая чай, он только сказал:
— Зареченская.
* * *
Мы с Андреем вышли. Андрея скоро зазвали дружки, а я бродил, смотрел — как солнце бьет в снег и как снег, не шелохнувшись, с абсолютной отдачей и ясностью его отражает. У зимнего переезда по-прежнему толпился народ. Подъезжали новые машины.
Из избы слышалось многоголосое пение:
Ехали казаки, ехали по-над лесом,
Ехали…
и взлетали, как вспугнутые, женские высокие голоса. И кто-то частил на припеве. Слышались пьяные выкрики.
Я увидел знакомого. Вышел без пальто на мороз и стоял на крыльце тот паренек, что ехал с магнитофоном. За ним вышел и хозяин, толстый мужик. Этот улыбался, был доволен, что паренек хорошо у него в гостях выпил, все как надо. Паренек был без шапки, в спортивном пиджачке и, заплетаясь языком, все спрашивал — где находятся свиньи. Хозяин думал, что это пьяный лепет, и не отвечал, только махнул рукой:
— Будет… Будет тебе!
Запинаясь, едва не плача, паренек что-то растолковывал. А хозяин не понимал.
— Роза Петровна! — забарабанил паренек в окошко с улицы. — Роза Петровна, где же свиньи?
Роза Петровна кричала ему в окошко:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
