Люди, несколько мгновений назад яростно дравшиеся за свою жизнь, сгрудились вместе, не понимая, почему одни лемуты убивают других. Вагр шагнул к ним, дабы попытаться объяснить происходящее, но из его горла раздалось лишь какое-то сиплое бурчание вместо человеческой речи.
Пока он откашливался и пытался собраться с мыслями, случилось непоправимое.
Расправившись с остатками тюремщиков, трое Ушанов двинулись назад, к лазу. Один из них задержался у стены, разглядывая одно из прикованных к ней тел без всяких признаков жизни. Как показалось Вагру, он потянулся к массивному бронзовому кольцу, утопленному в древесину, чтобы вырвать из него удерживающие человека цепи. Разум несчастных пленников, похоже, был доведен до истинно звериного уровня: заметив движение лемута к одному из собратьев по несчастью, облитый кровью живой скелет рванулся в ту сторону. Вагр, попытавшийся его остановить, споткнулся о раненого Крыса и не успел.
Подскочивший к Ушану пленный резко ударил того в висок браслетом от кандалов на своем запястье. Удар оказался неожиданно силен и точен. Словно громом пораженный, мертвый лемут повалился к ногам неподвижно висящего на стене человека.
— Остановитесь! — вскричал вновь обретший подобие голоса Вагр, но слово предостережения потонуло в общем гуле, издаваемом пленными. Они одобрительно загудели и загремели цепями. Один из Ушанов уставился на своего мертвого товарища, повернулся к торжествующе голосящему пленнику и издав короткое угрожающее тявканье, взмахнул саблей. Вагр закрыл глаза. Его внутреннему взору представилась голова пленника, катящаяся ему под ноги. Лесоруб полной грудью вдохнул напоенный смертью воздух темницы и распахнул очи.
В повисшей тишине раздался лишь тонкий вой Желтого Ушана, сжимавшего собственный локоть, ниже которого бил фонтан крови. У ног замершего в изумлении живого скелета корчилась пушистая лапа, сжимавшая мгновение назад смертоносную саблю.
Стоящий над своим раненым собратом третий Ушан, находящийся в помещении, что-то пролаял, указывая окровавленной саблей на пленных, а потом резко схватил лемута за уши и перерезал тому горло.
— Вот это да! — вскричал Аграв, наблюдавший концовку этой сцены с колен. Шатаясь, он поднялся, подошел к замершему с раскрытым ртом Вагру и облокотился на его плечо. Тот покачнулся, хрипло откашлялся и сказал, обращаясь ко вновь заголосившим пленным:
— Эй, вы! Оставьте этого желтого в покое. Он только что спас всех нас от смерти!
Ушан же совершенно по-человечески встал на колени, склонил голову над павшим и высоким голосом трижды провыл. Скорбный вой на миг полностью заполнил собой притихшую темницу Мертвой Балки.
Закончив этот нечеловеческий погребальный обряд, лемут поднялся, подобрал саблю и уставился на лесорубов.
Вагр готов был поклясться, что прочел в звериных глазах загадочной твари боль и муку. Мохнатые уши шевельнулись, а из пасти раздался лай. Потом лемут махнул саблей в сторону прикованных к стенам тел, и пошел прямо на живых скелетов, глядя словно сквозь них.
— Дайте пройти! — в один голос крикнули лесорубы, но и без того пленные молча раздались в стороны, когда желтое существо прошествовало мимо них. Ушан еще раз оглянулся, и молча уставился наверх. С полуразобранной крыши ему спустили узловатую веревку. Вытерев саблю о серую шкуру поверженного лемута и засунув ее за самый настоящий кожаный пояс, Желтый Ушан быстро взобрался наверх и исчез из виду.
— Наверное, он предоставил заботу о пленных нам, — задумчиво протянул Вагр, и Аграв молча кивнул.
В следующий миг живые скелеты стали один за другим валиться на пол. Горячка схватки высосала из этих еле живых тел последние остатки сил. Лесорубы чувствовали себя не лучше. Они некоторое время просто стояли, прислонясь к бревнам тюрьмы, и созерцая ужасную картину побоища. Случись сейчас в темнице пара живых лемутов из гарнизона, они без труда бы смогли перерезать обессиленных людей.
Аграв обошел темницу, и убедился: набросившиеся на тюремщиков несчастные настолько измождены и изранены, что потеряли сознание. На его взгляд ни один из них не проживет и часа. И без того не очень ясно, как жизнь ютится в этих лоскутьях гниющей плоти.
Вагр в это время внимательно осмотрел убитых лемутов и добил саблей мертвого Ушана еще шевелившихся. Чернобородому лесорубу совершенно не хотелось, чтобы один из притворившихся или пришедших в себя после ранения тварей кинулась ему на плечи.
Возле одного из лемутов Аграв долго стоял, задумчиво поигрывая саблей. Это был неизвестный ему вид порождения Смерти: длинное тощее тело, совершенно кошачья морда, странного разреза закатившиеся глаза. Тварь получила несколько колотых и рубленных ран, шкура подверглась немыслимому количеству ударов когтистых лап. Тем не менее, лемут все еще дышал. Смутило Рыжего то, что умирающий продолжал сжимать в лапах шею задушенного им Волосатого Ревуна. Осмотрев ближайшие к «коту» трупы, Аграв пришел к выводу, что данный лемут почему-то участвовал в нападении на тюремщиков. Догадку подтвердили браслеты от кандалов, стягивающие тонкие запястья лемута. Пожав плечами, Аграв отложил саблю и оттащил странную находку к вздрагивающим от боли раненым людям, потерявшим сознание.
— Потом разберемся, — сказал Рыжий удивленному его действиями Вагру. Тот махнул рукой — по характеру ран Бородачу показалось несомненным: мутант вскоре испустит дух.
В это время сверху послышались характерные лающие звуки, возвещающие о присутствии Ушанов. Действительно, пара представителей штурмовавших форт заглянула в лаз. Вагр помахал им рукой и слабо улыбнулся, не зная, как выразить удивительным союзникам людей слова благодарности. Те же, похоже, совершенно не обратили на него внимания. Они стали опускать вниз длинные багры, оснащенные на концах прочными костяными крюками.
— Понятно, — заключил Аграв, поглядев на багры. — Давай подтаскивать падаль. Я стану цеплять.
Изрубленные тела Людей-Крыс, Волосатых Ревунов и одного существа, похожего на росомаху, стали одно за другим исчезать вверху. Ушаны довольно ловко орудовали своими крючьями, и вскоре в помещении стало просторнее.
Неприятная и монотонная работа вскоре закончилась, и Ушаны исчезли. Безразлично слушали тяжело дышащие друзья, как грохочут по крыше их помощники, сбрасывая трупы в проход между домами.
— Жрать они их, что ли, будут? — спросил Аграв. Он чувствовал, что через некоторое время сам потеряет сознание от усталости, боли, духоты и ран, разглядеть которые под коркой быстро сворачивающейся своей и чужой крови не представлялось возможным.
— Какая разница. Попробуем освободить тех, кто еще жив. Ума только не приложу, как мы их сможем вытащить отсюда.
Вагр двинулся к одному из прикованных к стене пленников, постанывая от боли, которая расползалась по всей поверхности тела. Сейчас он мечтал окунуться в прохладную воду лесной реки и отмокать в ней часами и сутками, пить ее, плескаться, словно ребенок. А еще лучше сейчас проснуться и понять, что все случившееся с самого утра — лишь кошмарный сон.
