1…И ДОРОГИ
Автобус остановился. Пыль, сдуваемая на ходу ветерком, что врывался через раскрытые люки и окна, густыми клубами повисла в салоне. Пассажиры поспешно ринулись наружу, толкаясь и весело сквернословя.
Дальновидные аборигены повскакивали с мест задолго до остановки — вместе со своими здоровенными сумками и рюкзаками. Костя сидел в самом хвосте автобуса, пробраться к передней двери по их примеру заранее не догадался, понадеявшись, что водитель откроет заднюю.
Не тут-то было!
Утомлённый тряской дорогой, пылью и жарой Костя пасмурно решил сперва, что водитель-извращенец таким образом издевается над людьми. Потом он разглядел обрезок сплющенной трубы, который стягивал раздвигающиеся половинки задней двери посредством пары заржавленных болтов. По-видимому, решил Костя, дверь самопроизвольно распахивается на ходу, и не скрепи её намертво — могут появиться жертвы. Он вспомнил, как его самого подбрасывало на ухабах, тут же представил, что однажды не смог удержаться — вылетел на дорогу через неисправную дверцу… и простил водителя. Его милосердию способствовало и то, что выход наконец оказался свободен.
Подхватив с рубчатого резинового пола ранец, он бодро прошествовал наружу. И даже сказал шофёру спасибо. Шофёр увлеченно болтал со здоровенным, длинноволосым и треугольно-бугристым качком. У здоровяка из уха свисала серебряная серьга в виде древнеегипетского символа жизни, а с плеча — спортивная сумка, полная угловатого железа (о сумку Костя довольно чувствительно ударился боком). На Костину учтивость водитель не отреагировал вовсе, словно не заметил. И то верно — не бог весть, какая важная птица: худой, невысокий мальчишка неполных шестнадцати лет. Пацан — так, наверное, здесь говорят. Качок же, почувствовав, что его дурацкую сумку кто-то задел, оборотился и широко улыбнулся Косте, оскалясь нечеловеческим количеством зубов, и сказав: "Ой, прости. Сильно ушибся, турист?" И даже вознамерился, кажется, потрепать Костю по плечику.
Костя отрицательно мотнул головой и поспешил прошмыгнуть мимо. Вдруг этот красавчик-культурист с серьгой — педик? Запросто!
Дядю Тёму, симпатичного усатого мужика лет тридцати, с которым родители договорились о транспорте до Серебряного, Костя заметил сразу. Тот сидел бочком на немолодом зеленовато-голубом «Иже» с коляской и играл в карманный тетрис. На дяде Тёме была надета застёгнутая под горло штормовка, и Костю это несколько удивило. В такую-то теплынь? Кстати, внешне дядя Тёма смахивал на покойного "квина" Фредди Меркьюри. Его тоже за педика примешь? — спросил себя Костя, и ему сделалось стыдно.
— Здравствуйте, — сказал он, подойдя к мотоциклисту, и улыбнулся, стараясь, чтобы получилось натурально.
— Привет, — отозвался дядя Тёма, не отрывая глаз от игры. — Ты Константэн? — уточнил он с некоторым квазифранцузским прононсом. — Подрос. Совсем большой стал. Полезай в люльку, одевай каску. Если есть курточка, тоже одень. Поедем быстро, — в одной рубахе живо-два продует.
Костя усмехнулся про себя. Константэн! Француз, фу ты ну ты! "Одевай каску". А во что, позвольте поинтересоваться, её одевать?
Курточка у него была; он немного повозился с заедающей молнией, одержал победу и взялся за шлём. Шлём ("каска") выглядел совершенно непрезентабельно: мутно-зелёный, поцарапанный, с маленьким расколотым козырьком и наушниками из потрескавшегося кожзаменителя. Когда-то его оклеили для красоты полосками синей изоляционной ленты. Сейчас лента почти вся отклеилась, остались лишь грязные следы. Бр-р-р! Внутренний матерчатый рант пропитался за долгие годы службы потом и отвратительно жирно поблёскивал. Костя натянул шлём поверх бейсболки, решив, что потом её обязательно постирает.
Дядя Тёма проиграл вчистую, о чем пискляво возвестила победная мелодия тетриса. Он легонько беззлобно чертыхнулся, сунул игрушку в карман и принялся заводить мотоцикл.
— Заедем ещё ко мне домой, ладно? — прокричал он, когда двигатель заработал. — У меня в Серебряном огородик, дак надо кое-чё туда отвезти.
Костя лишь кивнул. Он как раз пытался поудобнее пристроить в коляске ноги, но этому мешали: топор в чехле из обрезанного голенища болотного сапога, пустая десятилитровая канистра, металлический ящичек, из-под полуоткрытой крышки которого виднелись мотоциклетные запчасти, гаечные ключи, отвёртки и разные крепёжные метизы. А ещё под ногами присутствовали большой моток веревки и свёрнутая клеёнка. Костя ставил ноги так и этак — всё зря.
