Павел остановился перед обшарпанной комнатной дверью, попробовал ручку, но та не поддалась. Федор тут же оказался рядом.
— Санкция, как я понял, нам не нужна, — проговорил он.
И приналег на створку плечом. Хилый замок не выдержал. Косяк раскололся пополам, и дверь распахнулась внутрь. Принимать боевую стойку оказалось незачем — комната была пуста.
— Так, — проговорил Павел, пряча оружие. — Ну-ка осмотрись, капитан. Ничего не напоминает?
Тот запихнул «макаров» под мышку. Буркнул:
— Напоминает. Бомжатник.
Комната действительно нуждалась в капитальной уборке. Хотя отремонтировать целиком ее было бы, наверное, легче. Заплеванный окурками линялый дощатый пол, пропыленная мебель — стол, пара стульев, шкаф, диван… Затянутое плотным серым налетом окно, какое-то тряпье по углам.
— Не туда смотришь, — укорил Павел. Приблизился к столу, погладил ровный полукруглый срез, где раньше был угол. — Остальное найдешь?
— Ага… — озадаченно крякнул Федор, осматриваясь уже по-новому. — Характерные выемки на подлокотнике дивана и в центре пола. Остатки шнура от лампы.
— Точно. — Павел ступил в выемку в полу. — Здесь он и стоял.
Обрезанные края предметов мебели вполне соответствовали воображаемой сфере объемного прокола.
— Посмотри тут, что к чему, — распорядился Павел и повернулся к старухе, жадно следящей за происходящим с порога комнаты. То-то будет ей о чем потереть с соседями! Обнаружив интерес к своей персоне, она сумела заговорить первой.
— Ну что, освободилась жилплощадь-то наконец?
— Жилплощадь? — Павел хмыкнул. — Это смотря для кого. Вы кто Ленчику будете, мамаша?
— А вот мамаша и буду. Только не ирода етого, а Светланы, жены его бывшей, земля ей пухом.
Старуха попыталась пустить слезу в голос, но не сумела.
— Понятно, — кивнул Павел. Система взаимоотношений жильцов квартиры мгновенно прояснилась. — Хозяин-то дрянь, видать, человек был?
Он почему-то ждал рьяного согласия, но старуха вдруг смутилась.
— Ну почему сразу дрянь?.. Не ангел, конечно, да только кто сейчас ангел? Пил, было дело, много. Аж до рака допился. Но опять же последний месяц в завязке вроде…
Павел понимающе покивал.
— Ну так понятно, если рак. Видать, о душе задумался. В церковь ходить не начал?
— Не-е-е, какая там церковь?! У него на эту тему в другую сторону шарики заклинило. Все твердил о конце света и о дьяволе, который над миром воцарится. Как вы, товарищ майор, думаете — врал негодник?
Павел крякнул, озадаченный сразу двумя вещами: неожиданно присвоенным званием и абсолютной серьезностью тона старухи.
— Я не майор, — проговорил он, выгадав секунду, чтобы собраться с мыслями.
— Ну, сержант, — легко согласился божий одуванчик. — Какая мне, старухе, разница.
— Никакой, — подтвердил Павел с каменным лицом. — Ты лучше вот что скажи, мамаша: дружков Ленчик не водил?
— Водил, водил. Таких же чокнутых. Бывало, соберутся впятером-семером, свечи расставят, песню какую-то свою заноют… А водку, между прочим, не пьют! И другим, сволочи, не наливают!..
— Ну так и то дело. Не ровен час пропил бы квартиру, что б ты теперь делала? А так, смотри, только ценности вынес.
— Вот зачем на человека наговариваешь? — неожиданно обиделась старуха. — О покойниках либо хорошо, либо никак. А здесь и молчать не о чем — не продавал он ничего из дома. Наоборот, все заначку собирал на черный день… — При этих словах в глазах старухи вдруг появился блеск. — Слушай, служивый! Я ж знаю, где деньги-то! Как думаешь, мне наследство какое надо оформлять, или так можно пользовать?
— Пользуйтесь, — великодушно разрешил Федор, приблизившись. — Не надо ничего оформлять.
— Ага… Ну так это ж другое дело!
И старуха с неожиданной прытью метнулась куда-то в направлении кухни.
— Н-да… — протянул Павел. — Люди… Не удалось бы тебе пришить мошенничество, Федя.
Тот кивнул.
— Да, похоже, деньги со своей паствы гуру не стриг. Только зачем она тогда ему была нужна?
Павел пожал плечами.
— Ну-ка, вижу, ты нашел кое-что… — сменил он тему. — Давай показывай.
Сергеев молча сделал широкий приглашающий жест. Пока земляк беседовал со старухой, опер быстро и привычно вывернул наизнанку немногочисленные шкафы и тумбочки. Вся заслуживающая внимания добыча уместилась на столе. Огарки свечей, целлофановый пакет с костями, кажется, птичьими, пара истрепанных школьных тетрадей, несколько книг. Пачка бумаг — счета за квартиру, какие-то письма. Паспорт непутевого Тимохина Сергеев держал в руках.
— Ничего особенного, — прокомментировал Федор свои находки. — Ритуальная лабуда и личные вещи. Если мы ищем какой-нибудь магический кристалл, то пришли не по адресу.
Несмотря на все старания, иронии в голосе Сергеева оказалось значительно меньше, чем ему хотелось бы. Павел ухмыльнулся:
— Не советую шутить на эти темы. Однажды ты можешь оказаться правым, и в такие моменты обычно становится не до смеха.
Он наугад подобрал одну из тетрадей, раскрыл на середине:
«…Хаос всеобъемлющ и всемогущ. Все сущее и окружающее нас — лишь малая часть его всепроникающей аструктуры…»
— Так, — выдавил Павел и почувствовал острую необходимость проглотить вставший в горле комок. — Вот и посмеялись…
Что там Градобор насчет теории Хаоса говорил? Какого черта! Не мог же проклятый гиперборей так далеко просчитать ситуацию!
Он перевернул несколько листов:
«…Ткань миров Древа лишь частный случай излишне сложной организации материи, пространства и времени, неизбежно стремящейся к распаду, упорядочиванию и упокоению в Хаосе…»
Руки сами собой нашли первую страницу. Обложка тетради была пуста, но вот титульный лист…
«Основы теории Хаоса, конспект, часть первая».
— Ну и что? — хмуро осведомился заглядывающий через плечо Федор. — Сектанты… Могли еще не то насочинять.
Павел кинул на него раздраженный взгляд.
— Слушай, Федя, — проникновенно сообщил он, — отвыкай от своих ментовских привычек. Ты теперь живешь в мире, где нормальный земной сектант — самое безобидное и милое существо.
Тот хмыкнул, но спорить не стал. Воспоминания о монстре в разгромленной квартире были для этого слишком свежи. Смутно ожидая новых сюрпризов, Павел быстро перебрал книги. Библия, «Теория хаоса» Б. Вильямса, «Мистики и маги Тибета» Давида-Неэля… Последним лежал тяжелый том в кожаном переплете с золотым тиснением названия. Точная копия того, что остался на столе в кабинете у Потапова.
— «Книга дьявола», — прочитал Сергеев и, раскрыв обложку, вопросительно посмотрел на земляка в ожидании комментариев.
