— Досадно, — нахмурился барон.
— А уж как расстроился монсеньор Доминго, вы и представить себе не можете. По слухам, накануне штурма из осажденного замка сбежали два человека. Вот этих людей мы сейчас и ищем.
— Так вы отбились от своих, рыцарь де Руж?
— Увы. Я вырос на равнине, благородный Артур, и горные тропы не для меня. Скажите, а как зовут вашу невесту?
— Ее зовут Анастасия.
— А я могу с ней познакомиться?
— Безусловно. Я буду вам очень признателен, сир Вадимир, если вы согласитесь быть гостем на моей свадьбе. Болдуин, проводи господина в его апартаменты, благородному рыцарю следует выспаться перед свадебным пиром.
Апартаменты мне выделили на загляденье. Этот барон Артур, судя по всему, был сказочно богат. Его замок был буквально набит золотыми и серебряными вещами. Создавалось впечатление, что расторопный барон ограбил все замки и дворцы на сотни верст вокруг. А в Лангедоке было что грабить, если верить летописям. Богатейший и процветающий край! И надо полагать, крестоносцы поживились здесь изрядно. Правда, мой хозяин крестоносцем не был.
— Хотите умыться, сир Вадимир?
— Не помешает.
Я бы с удовольствием сходил в баню или на худой конец принял душ. Но, к сожалению, в средневековой Европе о банях не имели ни малейшего представления. Так что мне выделили большую лохань с водой, где я и смыл собранную за двое суток дорожную пыль. Достойный Болдуин был столь любезен, что одолжил мне совершенно новую одежду из баронского гардероба.
— Прямо не рыцарь, а картинка, — усмехнулся мажордом. — Вы будете самым красивым мужчиной на пиру, сир Вадимир, но, естественно, после жениха.
Пока молчаливые слуги уносили лохань с грязной водой, я вертелся у зеркала. Наряд барона мне понравился, зеркало гораздо в меньшей степени. По-моему, оно сильно искажало облик доверившегося ему человека. Определенно раньше я смотрелся помоложе и посимпатичнее.
— На пиру ожидаются дамы?
— Какой же свадебный пир без дам! Вы не пожалеете, благородный рыцарь де Руж, смею вас уверить.
До вечера было еще далеко, поэтому я успел недурно выспаться на баронских пуховиках. А разбудил меня шум, доносившийся из парадного зала загадочного замка. Судя по всему, гости уже собрались и с нетерпением ждали грядущих событий. Насколько я знал со слов самого барона, в роли невесты на свадебном пиру должна была выступить Анастасия Зимина. Хотя вряд ли согласие на брак она дала добровольно. Еще менее я верил в то, что барон внезапно воспылал страстью к совершенно незнакомой женщине. В конце концов, он впервые ее увидел несколько часов назад. Здесь была какая-то тайна, которую мне еще предстояло разгадать.
Мое появление в зале прошло незамеченным. Ничего удивительного в этом не было, поскольку здесь собралось не менее сотни благородных господ и сопровождающих их дам. Такое обилие гостей заставило меня призадуматься. По виду это были самые обычные люди, скорее всего обитатели окрестных замков, уцелевшие после устроенных крестоносцами погромов. Вот только непонятно было, как барону Артуру удалось их созвать за столь короткий срок. Ведь Анастасия появилась в замке лишь сегодня ночью.
Я выбрал среди гостей одного с наиболее располагающей внешностью и обратился к нему с вопросом:
— Скажите, сир, вы уже имели счастье видеть невесту?
— А с кем я имею честь разговаривать?
— Вадимир де Руж, рыцарь из Апландии.
— Франсуа де Малерб, к вашим услугам.
— Прошу прощения, благородный Франсуа, но я гость в ваших краях и практически никого здесь не знаю. А в замке ведь собрались окрестные дворяне?
Мой новый знакомый был еще очень молодым человеком, ну разве что лет двадцати. Роста он был невысокого, худощав, рыжеват и голубоглаз. На меня он смотрел с любопытством и, кажется, вполне доброжелательно.
— Я бы так не сказал, сир. Хотя большинство сеньоров из нашей провинции, но много здесь и чужаков из окружения монсеньора Доминго. Вы ведь тоже из их числа?
— Не совсем. Я попал сюда случайно. Просто заблудился в горах.
— Вам повезло, сир де Руж. В нынешние тяжелые времена подобные праздники в наших краях редкость.
— А вы давно знаете барона Артура?
— Видел два раза в городе.
— Он местный уроженец?
— Род Вильруа — один из самых старинных в Лангедоке.
— А когда вы получили приглашение на свадьбу?
— Три недели назад.
— Благодарю вас, господин де Малерб.
— Зовите меня просто Франсуа. Я слышал, что в честь невесты барона Артура будет устроен турнир. Вы собираетесь участвовать, рыцарь де Руж?
— Зовите меня просто Вадимир. Я, безусловно, буду участвовать в турнире. Скажите, а монсеньор Доминго уже здесь?
— Да, он приехал на свадьбу.
Очень интересный получается расклад. Барон Артур де Вильруа приглашает гостей на собственную свадьбу, хотя невесты у него еще нет. Она появляется буквально накануне важнейшего в жизни каждого человека события. Причем появляется при весьма странных обстоятельствах. Возникает вопрос: это что, случайность? Посланные бароном волкодлаки схватили первую же подвернувшуюся под руку женщину и притащили в замок. А самому Артуру де Вильруа, выходит, все равно, на ком жениться? Или невеста у него все-таки была? Ведь гостей-то он приглашал заранее. Да по-иному просто быть не может в мире, где нет ни телефона, ни телеграфа. Тому же монсеньору Доминго пришлось проделать немалый путь от Монсегюра до горного замка, чтобы почтить своим присутствием затеянное бароном мероприятие.
— Я слышал, что мадемуазель Луиза — самая красивая девушка Лангедока.
— Вы что-то путаете, дорогой Франсуа, по моим сведениям, прекраснейшую из прекрасных зовут Анастасия.
— Быть того не может, — возмутился де Малерб. — Это вы что-то путаете, благородный Вадимир.
Наш спор был прерван на самом интересном месте появлением хозяина замка. Артур де Вильруа шествовал рука об руку со своей невестой, в которой я без особого труда опознал артистку драматического театра. Должен сказать, что госпожа Зимина отнюдь не выглядела жертвой, отданной на заклание монстру. Скорее уж наоборот — она буквально цвела под восхищенными и завистливыми взглядами, направленными на нее со всех сторон.
— Боже, как она хороша, — прошептал Франсуа. Следом за влюбленными, скромно опустив очи долу, шел человек в алой кардинальской мантии. — Судя по всему, это и был тот самый монсеньор Доминго, о котором я в последние дни столько слышал. По сути, именно этот человек возглавлял крестовый поход против Лангедока, и именно по его приказу были отправлены на костер и на плаху многие тысячи ни в чем не повинных людей. Монсеньор Доминго был высок ростом, сухощав, с птичьей головкой, посаженной на узкие плечи, и тонкими, надменно сжатыми в две стальные полосы губами. Мне очень бы хотелось знать, что связывает этого строгого ревнителя веры с бароном Артуром де Вильруа, возможно самым страшным еретиком на опекаемых папским престолом землях.
