— Селенийцы! Друзья! Мой возлюбленный народ!
Из бункера поднялась Сирия. Она держала за руку Иксора; они были прекрасной парой. Селенийцы закричали, захлопали в ладоши и стали скандировать:
— Сирия! Сирия! Наша любимая Сирия!
Она подняла руки. Это был по-настоящему королевский жест. Она была одета в самое обычное платье и все-таки выглядела как королева.
Солдаты одорианцев выстроились в ряд и приготовились атаковать, угрожающе подняв сабли. Но вдруг строй разделился, чтобы пропустить профессора Джизильберта. Ничего не понимая, он озирался по сторонам. Его волосы еще больше спутались, если такое вообще было возможно. В сочетании с маской шариковая ручка, торчащая из середины «прически», словно антенна, придавала ему вид огромного диковинного насекомого.
Стоило ему приблизиться, как все замолчали, даже Ситевия. Она протянула руку в сторону солдат, приказывая им стоять на месте. Профессор озирался, пока не увидел Сирию, а потом медленно подошел к ней и осторожно погладил ее руку.
— Полностью проснулась? Так, простите меня, да, но… да, конечно, этот запах… да, ну, что ж, вы можете идти, юная леди, то есть… Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? Мы не хотели…
Сирия покачала головой. Трудно было понять, что было у нее на душе. Вилл думала, что она должна рассердиться, ужасно рассердиться на этого человека, который так долго держал ее взаперти! Но Сирия весело улыбнулась и сказала, что чувствует себя потрясающе, спасибо.
Вилл вспомнила, что Сирия рассказывала ей в пещере: профессор всегда был добр к ней, все зло шло от Ситевии.
Ситевия бросила на профессора злобный взгляд, и он замолчал. Эти двое не очень-то ладят. Ситевия снова взяла дело в свои руки:
— Вы все можете идти, — сказала она селенийцам. — С нашей стороны было ошибкой держать вас здесь. Я думала, вы сможете ужиться с нами,
но вы даже как рабочая сила не многого стоите. Мы просто хотели спокойно жить, — продолжала она. — Мы думали, что наконец нашли прибежище на этом острове. Мы не можем вернуться на свой остров. В нашу защиту хотела бы сказать, что мы не навредили вам; напротив, мои сотрудники делали все возможное, чтобы снабжать вас максимально сбалансированной пищей.
— Но вы же эксплуатировали нас! — воскликнул Бивус. — Признайтесь в этом!
— Никто не запирал вас, — ответила Ситевия. — Вы могли уйти в любое время.
— Ну, это спорное заявление, — сказала Тарани. — Если человеку не дают возможность ясно мыслить, он не может выйти на волю.
— А как же Сирия? — спросила Вилл. — У ее двери дежурили жуткие роботы-гиганты. Это вы можете нам объяснить?
Ситевия криво улыбнулась, и в ее голосе вдруг послышалась усталость:
— Сирия пыталась привлечь всех на свою сторону. Наши фабрики потеряли бы рабочих. Но, как я уже сказала, я позволяю им уйти. В любом случае, как рабочая сила они ничего не стоят.
— Но вы отняли у нас свободу воли, — сказал Бивус. — Вы лишили нас воздуха, который необходим нам для ясности мысли.
— Ну, ладно, ладно! Что было, то было, — сказала Ситевия. — Мы старались заботиться о вас и делали все возможное, чтобы вам было хорошо.
— Никого нельзя держать взаперти против воли, — заявила Сирия. — Но я принимаю ваши извинения, скорее ради вас самих. Мы должны думать о будущем! Пойдемте, селенийцы, покинем этот Пузырь — на свободу, в чудесный лес!
Сирия повернулась и величаво вышла из Пузыря. Рядом с ней шел Иксор. Селенийцы беспорядочной толпой поспешили за ними.
Когда селенийцы исчезли среди деревьев, Ситевия повернулась к Стражницам.
— Я знаю, кто вас послал, — прошипела она. — И знаю, почему я проиграла. Но вот что я вам скажу: вы пришли сюда и вмешались не в свое дело! Мы, конечно, заменим разбитые стекла, и жизнь пойдет своим чередом, — продолжала она с холодной улыбкой. — А теперь уходите.
Стражницы неуверенно переглянулись. У этого приключения вышел какой-то неожиданный конец. Они привыкли к борьбе до последней минуты. Тарани вышла вперед и пристально посмотрела Ситевии в глаза.
— Точно, — сказала Тарани. — Вы проиграли! И даже не пытайтесь повторить то же самое, потому что за вами наблюдают! Будьте уверены,
где- то там кто-то все время наблюдает, и он все знает!
Наступила тишина. Долгая тишина. Потом Вилл пожала плечами и повернулась к выходу.
— Полагаю, мы сделали свое дело, — сказала она. — Пойдемте найдем Сирию и селенийцев.
По дороге они прошли мимо конторки, под которой обычно стоял КМ-1. Вилл быстренько наклонилась посмотреть, дома ли робот-уборщик.
— Доб-рое ут-ро. Чем мо-гу по-мочь?
Если бы взгляд Ситевии не сверлил шею Вилл, она бы обняла КМ-1. Она была рада, что он здесь, как обычно, целый и невредимый.
— Задание выполнено. Отличная работа!
— Спасибо, КМ-1! — прошептала Вилл. — И спасибо тебе большое за помощь. Счастливо!
Глава 15. Новая королева
Ночь быстро превратилась в день. Цветы кактусов постепенно закрывались. Селенийцы собирали лепестки, чтобы нюхать их во время прогулок по лесу. Они были довольны и счастливы и болтали без умолку.
— Подумать только, сколько времени мы прожили в этом жутком Пузыре! — воскликнул Бивус. — Мы же не спали и могли объединиться и вырваться своими силами. Но этот контроль… Было так приятно чувствовать себя окруженным заботой в полной безопасности! Как в санатории… И постепенно все стали вялыми.
Но время шло, и отдых как-то сам собой превратился в повседневную жизнь и работу на пищевой фабрике. Постепенно селенийцы забыли, кто они и откуда. Старая жизнь превратилась в сон, сказку, о которой все слышали, но в которую никак нельзя попасть. День пролетал за днем, и вчера было похоже на сегодня и на завтра. Не жизнь — конвейер.
Ксилия приветствовала соотечественников у входа в пещеру. Иксор первым обнял ее, а потом подошла Сирия, а потом целый строй родственников и друзей. Казалось, для Ксилии это было чрезмерным счастьем, и Иксор предусмотрительно отвел ее в пещеру, где она могла посидеть.
Сирия забралась на скалу, чтобы видеть всех селенийцев. На ней был венок из листьев, сплетенный в форме короны. Взгляд у нее был ясный, голос сильный; не оставалось сомнений, что когда-нибудь она станет настоящей предводительницей.
— Мои дорогие селенийцы, мои верноподданные и друзья! Многолетнее колдовство одорианцев кончилось! Мы снова стали сами себе хозяевами.
Первым делом мы должны починить корабли, на которых вернемся на Селению, к родным и близким, которые ждали нас все эти годы!
Селенийцы закричали и захлопали в ладоши. При ближайшем рассмотрении они казались странным племенем. Некоторые все еще были в пижамах, кто-то соорудил из верхней части пижамы тюрбан на голове, кто-то закатал штанины. Некоторые мужчины просто выбросили верхнюю половину пижамы и ходили полураздетыми.
