— Откуда у вас эта вещь, что на вас?
Эванджелина посмотрела на свою рваную рубашку.
Кружева, прежде украшавшие ее, свисали теперь клочьями.
— Они не позволили мне одеться.
— Я имею в виду бушлат.
— Капитан Бейнбридж велел одному из своих людей отдать его мне. Это был невысокий парень, очень худой. — Она посмотрела на рукава, дважды подвернутые. — Но все равно он мне велик, правда?
Капитан издал какой-то неопределенный звук. Эванджелина с удивлением посмотрела на него, но он повернулся к ней спиной и подошел к столу.
— Расскажите мне о капитане Бейнбридже, Почему он решил оставить вас у себя?
— На самом деле он ничего не решал. Просто он не знал, что со мной делать. Он любил Анну. И пришел ей на помощь, чтобы она смогла…
— Идиот, — перебил Остин.
Эванджелина покачала головой:
— Он ничего не мог поделать с собой. Я заметила, что джентльмены теряют голову, оказавшись рядом с ней. За исключением вас, конечно. Почему вы смогли устоять перед ней, если другие не смогли?
Капитан прислонился к столу и скрестил на груди руки.
— Мисс, вы мне не ответили. Чего хотел от вас капитан Бейнбридж?
— От меня? Ничего. Он хотел Анну. На меня он смотрел как на помеху. Как и вы.
— Помеха? Да, я сказал бы, вы были помехой.
— Тогда вам не следовало отправляться за нами. Вы, должно быть, выбились из графика, на много миль отклонившись от курса.
— Да, верно.
— Почему вы на это пошли? Или мой сводный брат просил вас найти меня?
— Я не спрашивал мнения вашего сводного брата.
— С ним все в порядке? Я могу его увидеть?
— Позже. — Он отошел от стола. — После того как вы приведете себя в порядок.
Эванджелина посмотрела в зеркало и вздохнула. Она была вся серая от пороха — он покрывал ее руки, ключицы и даже округлости грудей.
Тут вдруг послышался какой-то тихий звук, похожий на стон. Эванджелина подняла глаза на капитана. Он смотрел на нее, стиснув зубы, и она пробормотала:
— Я ничего не могла поделать. Анна заставила меня тащить бочонок, и я вымокла, когда выбиралась на берег.
Корабль неожиданно дал крен. Спокойные воды залива остались позади — они вышли в открытое море. Потеряв равновесие, Эванджелина упала.
— Проклятие! Эванджелина!.. — Капитан подхватил ее и поставил перед собой. Затем открыл фонарь, стоявший на полу, и погасил пламя.
— Зачем вы это сделали? — спросила девушка.
— Вы вся в порохе. И едва не ткнулись головой в фонарь. Почему вы улыбаетесь? Находите это смешным?
— Нет. Просто вы назвали меня по имени. Вы назвали меня Эванджелиной.
Он помолчал.
— И что из того?
— Мне понравилось, как вы это произнесли. Как будто вы обращались… ко мне, а не к какой-то старой деве.
— Но вы не старая дева.
— Мне нравится ваше имя. Остин Блэкуэлл. Прекрасное имя.
Глаза его вновь утратили выражение.
— Ах, не надо, моя маленькая сирена. Ваш соблазняющий взгляд на сей раз на меня не подействует. Расскажите, что произошло на английском судне. Начните с того момента, когда вы решили бежать, и закончите тем, когда я встретил вас в порту.
— Что за соблазняющий взгляд?
— Расскажите о фрегате, мисс Клеменс.
Она поморгала.
— Там было довольно скучно. Правда, не для Анны и капитана. И не для двух матросов.
— Что за матросы?!
— Те, которых она подкупила и уговорила доставить нас на берег. Она пообещала им много денег, беднягам. Надеюсь, они сейчас в безопасности.
— Мне плевать, что с ними стало.
— Они не виноваты. Просто поддались на уговоры мисс Адамс. Вы не должны винить их за это.
— Могу и буду. Ну а теперь начните, пожалуйста, с самого начала.
Эванджелина вздохнула:
— Ах, я только сейчас осознала, что была в Гаване…
Глаза его блеснули весельем.
— Неужели?
— Но я ничего там не увидела — только берег. И тюрьму в темноте.
— Вы ожидали, что вам устроят экскурсию?
— Вам хорошо смеяться. Вы объездили весь мир. А я знаю только Глостершир и Ливерпуль, где была за день до того, как села на ваш корабль. Ах, я была в Гаване — и не увидела ее.
Остин сжал кулаки.
— Я не собираюсь разворачивать корабль, чтобы вы могли пройтись по магазинам на рыночной площади.
— Но разве это было бы не прекрасно? Там теплый воздух и всевозможные товары, которых я никогда не видела. «Ты самым непростительным образом упустила возможность», — сказала бы мисс Пейн.
Остин в недоумении посмотрел на нее:
— Мисс Пейн?..
— Из академии для юных леди. Благодаря ее подготовке я могу предложить свои услуги в качестве гувернантки.
— Эванджелина, какого черта?! Вы никогда не станете гувернанткой!
— Но я должна…
— Вы носились по морю в своей сорочке и в морском бушлате! Жили на английском фрегате и штурмовали тюрьму! Да еще и бегали с этим полуодетым англичанином…
— И я показывала вам свою грудь.
— И это тоже.
— И вы целовали меня.
— Да, на палубе. На глазах у всей команды.
Лицо ее вспыхнуло.
— О Господи!
— Мне на это наплевать. Но все это положило конец вашей карьере гувернантки.
— Увы, до того как она началась. Полагаю, теперь вы сдадите меня властям. И у меня будет возможность наблюдать за собственным наказанием. — Она проглотила комок в горле. — Но я не смогу никому рассказать об этом.
Корабль снова закачался на большой волне. Фонарь тоже закачался и заскрипел; в его свете во влажных волосах капитана вспыхнули огненные пряди.
— Я решил не передавать вас властям города. Я хочу вернуть вас домой. В Англию.
— Я не хочу обратно в Англию.
— Предпочитаете встретиться с городскими властями?
— Конечно, нет…
— Тогда я верну вас домой.
С позором. Ее мать и отчим не захотят принять ее. Они, возможно, даже не впустят ее в дом. У Эванджелины промелькнула мысль: «Не лучше ли умереть на виселице, чем медленно умирать, как никому не нужная старая дева, одинокая и до смерти жаждущая снова увидеть то, что ей довелось увидеть только мельком».
По ее щеке медленно скатилась слезинка, за ней — еще одна. Девушка поморгала, стараясь сдержать слезы.
