Глава 1
Атлантический океан, 1790 год
— Мисс Адамс, я не буду помогать вам захватывать этот корабль, — сказала Эванджелина.
Красивая женщина на другой койке улыбнулась:
— Конечно, будете, мисс Клеменс. Все уже подготовлено. Ваш сводный брат присоединился к нам, и вы тоже должны это сделать.
Эванджелину охватил страх.
— Ну… я вам ничем не смогу помочь. Мне ничего не известно о нападении на тюрьму и освобождении пиратов. Я знаю садоводство, географию и правила этикета.
— И как же вам все это помогло? Только посмотрите на себя! Вы рветесь в Америку, чтобы стать гувернанткой! — Анна наклонилась к собеседнице через узкое пространство между койками. — Бостон — ужасно скучный город. А быть гувернанткой — еще скучнее. Идемте со мной, и вы увидите мир. У Себастьяна много друзей. Возможно, вы кому-нибудь из них понравитесь, такая скромница…
— У меня нет желания выходить замуж за пирата. Ведь именно это ведет к необдуманным действиям, о которых вы сейчас говорите?
Анна засмеялась низким грудным смехом:
— Я никогда не говорила, что выходила замуж за Себастьяна. Он мой любовник, дорогая. И он отбывает срок в грязной тюрьме в Гаване. Я намерена вытащить его оттуда.
Эванджелина съежилась на своей койке, стараясь как можно дальше отодвинуться от ужасной соседки.
— Я искренне прошу прощения. Можете пересадить меня на проходящий мимо корабль, если хотите.
— Чтобы вы рассказали о моих планах всякому, кто захочет вас слушать? Нет уж, мисс Клеменс. Оставайтесь со мной. Что за жизнь ждет вас, когда вы будете присматривать за чужими щенками? Лейтенант Фостер — со мной. Он поднимет мятеж на корабле и поведет его в Гавану. А груз мы потом продадим за хорошие деньги. Вы сможете забрать свою долю, купить себе красивые платья, вернуться в Глостершир и утереть там нос своему волоките Харли.
Эванджелина вспомнила жениха, которого застала кувыркающимся на своей кровати со служанкой. Но ее мать и отчим заявили, что Харли — очень заманчивая партия. И сказали, что все мужчины — повесы.
Однако встреча с ними в тот день, когда она сообщила им о своем решении уехать, бледнела перед встречей с этой красивой женщиной, в каждом слове которой таилась угроза.
— Я начинаю думать, что мне все-таки нужно было выйти замуж за Харли.
— Конечно, так и нужно было сделать. Потом застрелить его, завести любовника и жить-поживать на свою вдовью долю наследства.
— Ах, конечно… Мне следовало подумать об этом.
Анна улыбнулась:
— Вы можете сделать так, чтобы он заплатил вам за все, дорогая. Себастьян и его друзья могут спровадить его на тот свет, если вы захотите. Или они заставят его страдать, пока он не пожалеет обо всех страданиях, которые причинил вам.
Корабль поднялся на волну и внезапно, с глухим шумом, рухнул вниз. А желудок Эванджелины, казалось, подпрыгнул.
— Мисс Адамс, я в самом деле не могу вам помочь. Если вы хотите направиться в Гавану и освободить пирата из тюрьмы, это ваше дело. И если мой сводный брат желает помочь вам, то это его дело. Я же хочу только одного — попасть в Бостон.
Улыбка исчезла с лица Анны.
— Какая вы глупышка! Неужели вы вообразили, что я стала бы посвящать вас в свои планы, чтобы потом отпустить?
— Вы… вы можете запереть меня в каюте, если вам так нужно. Хотя пребывание в каюте вызывает у меня морскую болезнь.
— У вас, мисс старая дева, есть один выбор — помочь мне, хотите вы того или нет. Если вы сделаете это по собственному желанию, я оставлю вас в живых. Если нет — не оставлю. Кстати, я могу сначала застрелить вашего сводного брата, и он умрет у вас на глазах.
Эванджелина видела уверенность в глазах Анны. Ее сводный брат, Томас Эджвуд, увлекся этой женщиной с того момента, как они встретились в Ливерпуле. Он очень обрадовался, узнав, что она будет третьим пассажиром на торговом судне «Аврора», направляющемся в Бостон. Эванджелине очень не понравилась пышная женщина с холодными глазами, но Томас сразу в нее влюбился.
Анна разделила каюту с Эванджелиной и попыталась подружиться с ней. Эванджелина же ей не доверяла, но она и вообразить не могла, что эта женщина попытается поднять мятеж на корабле.
А этим вечером Анна вернулась в каюту вместе с Эванджелиной, закрыла дверь и, изложив свой невероятный план, сообщила, что лейтенант Фостер, помощник капитана, вскоре должен захватить судно.
Сначала Эванджелину охватил ужас. А потом ей вспомнилась та ночь, когда загорелся Тоттнем-Грейндж. Тогда она побежала на третий этаж, чтобы помочь двум служанкам, которые оказались там в ловушке. Она отчетливо помнила, как открывала ставни, как приказывала девушкам спуститься по приставленной к стене лестнице, как сама спустилась вслед за ними. Когда все трое оказались в безопасности, она потеряла сознание. Пришла же в себя только через день — и обнаружила, что дом ее отца сгорел дотла.
Тогда слова песни («сначала выжить») звучали у нее в голове, и они же зазвучали и сейчас. Сначала выжить, потом — принимать решение.
Она решительно вскинула подбородок.
— Хорошо. Что я должна сделать?
Анна снова изложила свой план. Эванджелина уставилась на нее в смятении.
— Вы хотите, чтобы я отвлекла внимание капитана? Но ради всего святого, как я это сделаю?
— Очень просто, дорогая. У лейтенанта Фостера много верных ему людей. Вы отвлекаете капитана на четверть часа, а Фостер поднимает мятеж. Все кончится очень быстро.
— Но как же я подойду к капитану? Он закрывается от пассажиров, и у него есть охрана. От меня не будет никакого толку.
— Не будьте такой глупой. Как говорит мистер Фостер, капитан — человек привычки. В свою каюту он удаляется каждый вечер ровно в девять. — Анна взяла миниатюрные часики, висевшие у нее на груди, и открыла их. — Это произошло уже полчаса назад. В десять минут десятого юнга приносит ему графин с бренди. После этого капитан остается один и ложится спать. А охрана пусть вас не беспокоит. Об охраннике уже позаботились.
— Но как? Вы его убили?
— Нет, подмешали ему снотворное, — ответила Анна слишком уж поспешно. — Все, что вам нужно сделать, — это отвлечь внимание капитана Блэкуэлла, пока мы собираем людей, которые будут нам помогать. Вы и глазом не моргнете, как все закончится.
— А что вы потом сделаете с капитаном?
Анна пожала плечами:
— Если он не уступит, тогда мы… — Она посмотрела на Эванджелину. — Он будет заключен под стражу. А когда мы причалим к берегу, его отпустят.
— Вы клянетесь?
