— Не буду, — покачала головой Дин, решив, что с обидой она разберется позже. Сейчас перед ней стояла куда более важная задача: нужно было срочно что-то выдумать, чтобы ответить на вопрос, который Виктор задал совсем некстати. — Мы… ну, мы… начали встречаться, когда… В общем, ты только что вылетел из университета, а я уже работала. У тебя был старенький мотоцикл, который ты притащил чинить ко мне в мастерскую. Там мы и познакомились.
— Я катался на мотоцикле? — Дин был явно удивлен.
— О да, в те времена… И тогда мы…
— А в каком университете я учился?
— О, ты не любил об этом рассказывать. Так огорчился, что вылетел оттуда…
— Дин, а кто мои родители?
Этого вопроса она уж точно не ожидала услышать. А ведь это вполне логично: у Виктора Гудроу, точнее — Беллвуда, как и у всех нормальных людей, должны быть родители…
— Ну… они… — Дин запнулась, не зная, что соврать, и наконец выпалила: — Они умерли.
— Чудесно… — мрачно ответил Виктор. — А у меня-то мелькнула мысль, что весь этот год я провел у них.
— Прости, — почти простонала Дин, пребывавшая в ужасе от того, что только что «убила» чьих-то родителей. Впрочем, родители Виктора, если верить словам Арчибальда Сандерса, действительно умерли, так что Дин могла считать себя убийцей только наполовину, что, впрочем, не умаляло ее вины. — Я не хотела об этом говорить…
— Не печалься, я все равно не помню, как это было… Послушай, а давно это случилось?
Виктор посмотрел на нее, и слова застряли у Дин в горле. Ей было так жаль, бесконечно жаль того больного усталого человека, который сидел перед ней и которого она вынуждена была обманывать.
— Да, давно, — наконец выдавила из себя Дин. — Но ты не любил говорить об этом, и я не знаю, как это вышло.
— Видно, я был скрытным малым.
— Ты и сейчас скрытный, — вырвалось у Дин.
— Да и тебя не назовешь открытой… Так почему мы все-таки поженились?
— Нам казалось, что мы никогда не разлюбим друг друга, что эта сказка продлится вечно, ну и прочая ерунда… Стоит ли вообще об этом говорить?
— Ты, кажется, иронизируешь?
— Было бы лучше, если бы я рассказала тебе трехчасовую романтическую историю, которая закончилась так же быстро, как и началась? — с горькой усмешкой поинтересовалась Дин.
— Ну хорошо, — судя по тону, Виктор не собирался так просто сдаваться, — мы влюбились и бездумно решили пожениться. Но почему мы прожили вместе столько лет, если «прочая ерунда», как ты, видимо, называешь любовь, так скоро закончилась? Мэгги уже одиннадцать, Дэну десять. Выходит, мы с тобой вместе уже больше одиннадцати лет… Неужели только из-за детей?
Господи, ну почему он решил засыпать ее этими вопросами именно сегодня?
— Мои родители тоже были разными людьми, — пожала плечами Дин. — Но все-таки прожили бок о бок много лет.
— А потом развелись?
— Нет, папа умер.
— Мне жаль.
— Мне тоже. Как это ни странно, мне до сих пор его не хватает. Он многому меня научил.
— Например, чинить краны?
— Например… — Дин осеклась и с подозрением посмотрела на Виктора. — Откуда ты… Ты это вспомнил?
— Увы, нет, — грустно покачал головой Виктор. — Узнал, болтая с детьми. Они говорят, что ты лечишь сломанные машины и текущие краны.
— По-твоему, это плохо?
— По-моему, мы с тобой поменялись ролями. Это я должен был чинить краны, а ты — сидеть с детьми.
— Кому должен?
— Что?
— Кому ты должен? — повторила Дин. — Себе, мне, тем, кто вокруг?
— Не знаю, Дин, — покачал головой Виктор. — Я теперь вообще мало что знаю. Но мне кажется, все то время, что я жил с тобой, мне мучительно чего-то не хватало. Может быть, я потерял свое «я»?
— А может, ты потерял его до нашего знакомства?
— Ты дарила мне цветы, приглашала на свидания и пела серенады под моим окном? — насмешливо поинтересовался у нее Виктор.
— При чем тут это? — раздраженно пробормотала Дин. — Думаешь, собственное «я» появляется только тогда, когда зарабатываешь деньги? В таком случае у меня оно должно быть огромным, как дом… Или, по-твоему, дело в количестве денег?
— Нет, Дин, думаю, дело не в том. — Виктор снова уткнулся взглядом в стол и замолчал, пытаясь сформулировать про себя какую-то мысль. — Просто я… мне чего-то не хватало все то время, что мы жили вместе… Лесли говорил, что причина моей амнезии может иметь исключительно психологический характер, и тогда становится ясно, почему я потерял память. Может быть, мне хотелось… хотелось жить другой жизнью?
— Виктор, ты можешь уйти, я ведь тебя не держу, — пробормотала Дин, догадавшись, куда он клонит, и мысленно прикидывая последствия этого шага.
— Да нет же, я не об этом…
— Тогда о чем? — Дин с трудом сдержала вздох облегчения.
— Другая жизнь не означает того, что я не буду жить с тобой и с детьми. Она означает, что я хочу жить по-другому. В моем существовании должен появиться какой-то смысл — понимаешь? Может быть, когда я найду его, память вернется ко мне.
— Лихо закручено, — улыбнулась Дин, но, заметив недовольный взгляд, который Виктор бросил в ее сторону, посерьезнела. — Лесли прав. Мы, конечно, сделаем тебе рентген, но, думаю, надо найти тебе психоаналитика.
— Я знаю, как это трудно для нас… И благодарен тебе за то, что пытаешься мне помочь.
Дин мысленно вздохнула, поймав на себе его взгляд, полный искренней, но незаслуженной благодарности. Знал бы он, что все это время ему бессовестно лгут…
— Кстати, Дин, ведь у нас должны были сохраниться хоть какие-то совместные фото, — вопросительно посмотрел на нее Виктор.
— Да, конечно, — машинально ответила Дин, размышляя над тем, где она сможет их раздобыть. — Вот только надо их найти.
— Будь добра, займись этим, когда освободишься. Ведь у тебя тоже бывают выходные?
— Конечно, — повторила Дин, чувствуя, что уже не в силах думать об этом сегодня. — Я обязательно найду их, Виктор.
9
«Семейными фотографиями» пришлось озадачить Нору Райли — у нее было довольно много знакомых среди фотографов и мастеров всяких компьютерных штучек, благодаря которым уродины превращаются в красоток, и наоборот. Конечно же, Лесли рассказал своей второй половине обо всем, что случилось с Дин, но, к счастью, Нора была не из тех болтушек, которые каждый день делали прическу в парикмахерской «Леонардо», лишь для того чтобы обсудить личную жизнь своих соседок.
Нора Райли была из той же породы людей, что и Дин: у нее не было ни одной свободной минуты и каждый вечер она торчала на репетициях, чем иногда вызывала неудовольствие Лесли.
