Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
— У него были враги? — спросил прокурорский.
— Вы мне нравитесь, — ответил я.
— Чем?
— У вас нестандартный подход. Знаете, бывают следователи, вопросы которых угадываешь за мгновение до того, как те звучат. С вами труднее. Черт его знает, что вас заинтересует в следующую минуту. Вот если бы вы были из них, то я наверняка услышал бы вторым вопросом: „Не происходило ли с Коломийцем чего странного за последнее время?“ Но я точно знаю, что вы об этом не спросите.
Поскольку именно об этом он и хотел спросить, возникла пауза, заполнить которую он взялся рисованием поля для игры в „крестики-нолики“ в проекции 3D. Как раз под записанной фразой: „Врагов не было“.
— Почему не было, были. — Я вытянул руку и прижал палец к листу как раз на заглавной букве „В“. — Неделю назад я снял его с должности и перевел в штат менеджеров, сократив тем самым заработок. Примерно на две ваши зарплаты. Но после этого мне не нужно было его убивать. Новый начальник отдела Лукин, бывший подчиненный Коломийца, стал к нему чересчур требователен. Я бы даже сказал, придирчив. Но и Лукину смерть Коломийца не принесла бы никаких дивидендов.
— Мне нужно поговорить с вашими людьми.
Я встал и подошел к двери. Одно движение — и створка отлетела в сторону. На перепуганного следователя смотрели сорок пар перепуганных глаз.
— Они ваши. А я вам еще нужен?
— Оставьте номер своего мобильного, когда понадобитесь, я сообщу… Да, еще! Видите высокого мужчину в очках?
Я посмотрел через головы подчиненных в глубину приемной.
— С конъюнктивитом и влажными губами?
— Он. Подойдите к нему и скажите, что это я вас направил.
Не подозревая о подвохе, я подошел к больному на вид мужику с чемоданом и произнес пароль.
Он тотчас засуетился, защелкал замками своего затрапезного чемоданчика, и уже через минуту я, с измазанными ваксой руками, послушно придавливал к чистому листу то подушечки пальцев, то все пальцы, то целиком ладони.
— Разуваться? — ядовито поинтересовался я, когда процедура с руками была окончена.
— Не надо, — серьезно и в нос (от насморка, полагаю) ответил он.
— Это была что, шутка? — Растолкав персонал, я приблизился к своему кабинету и захрустел вафельным полотенцем во влажных руках.
— Отпечатки я сниму у всех, — зловеще пообещал следователь.
— Я могу спросить, зачем это нужно, если у трупа не обнаружено орудие убийства?
— У трупа обнаружено кое-что другое, — и он с интересом посмотрел на меня и поправил на носу очки.
Забрав кое-что из вещей, я спустился вниз. В холле мне попался на глаза полутораметровый плазменный телевизор, по которому в режиме нон-стоп показывают ролики „Глобал“ для посетителей. Звук, как правило, выключен, поскольку, если это будет звучать целый день, я не поручусь за то, что мне не придется везти в институт психиатрии имени Сербского все смены охраны. Через неделю-другую, наслушавшись:
ВАША СОБАЧКА НЯМ-НЯМ, ХРУМ-ХРУМ! ОНА СКАЗАЛА БЫ ВАМ СПАСИБО, ЕСЛИ БЫ УМЕЛА! „ПРИЛЛ“ — КАР-Р, „ПРИЛЛ“ — КАР-Р, „ПРИЛЛ“ — КАР-РАШО! КОТЕНОК КИС, ТЫ ПОЕЛ БЫ РИС? — НОУ! ПРИНЕСЛА ОВСЯНОЙ КАШКИ — ОТВЕРНУЛСЯ ОН ОТ ЧАШКИ… ПРИНЕСЛА ЕМУ РЕДИСКИ — ОТВЕРНУЛСЯ ОН ОТ МИСКИ… ТАНЕЧКА, ДАЙ ЕМУ „КИСИ-КОТ“, С НИМ ОН ЕСТ ДАЖЕ РЕДИСКУ! — они точно подвинутся умом.
Но иногда, обычно под вечер или в обед, кто-то подсаживается, чтобы посмотреть хоккей или сериал. В дни чемпионатов мира я даю сотрудникам послабление — если матчи транслируются днем, то я сам организовываю просмотр. Это называется корпоративное единение. Но смотрят только те, кто интересуется, а таких вычислить нетрудно, поскольку разговаривают они в офисе лишь об этом, и не только в дни чемпионатов.
Покосившись на беззвучно мелькающие на экране ролики, я подумал, сколько мною затрачено на их создание. Вот это — КАР-Р и РЕДИСКА по Центральному ТВ стоит бюджета Белоруси. Но самое удивительное заключается в том, что благодаря именно этому маразму продажи растут и производство расширяется.
Сев за руль, я включил двигатель и поехал. Зачем я это делаю, куда еду — ответов у меня не было. Я машинально переключал передачи, притормаживал на перекрестках, по привычке пропускал выезжающие с прилегающих территорий дешевенькие авто, которые простояли бы еще с четверть часа, не останови я свой „Порше“ и колонну таких же снобов, как я сам, и ехал, ехал…
Я думал о том, что Коломиец, быть может, жил бы долго и счастливо, если бы не мои корпоративные методы воспитания, что мой „Зегна“ прослужил бы еще год, не упади на него окурок, словом, я думал в сослагательном наклонении, то есть не как хваткий топ-менеджер, наработавший сотню миллионов на хлопьях для попугайчиков. Остановил ход бессмысленных размышлений я только тогда, когда нашел себя на косе Нагатинского рукава в двухстах метрах от Академии водного транспорта. Я осматривался, как сомнамбула, пытаясь определить, куда меня занесло.
Корпоративные войны для меня не в диковинку. За пять лет руководства серьезной компанией я перевидал многое и многому научился. Порой мне кажется, что если бы война и меня, как дипломированного лейтенанта гражданского вуза, заставили командовать каким-нибудь подразделением, в моем подразделении дисциплина была бы лучшей.
Корпоративный мир — та же армия. И там и здесь, как ни крути и ни люби Родину, все служат за звания и ордена. В эпоху жесткой конкуренции в каждом новом сотруднике старожилы видят реальную или потенциальную угрозу. Он может работать лучше „дедов“. Значит, весь урожай бонусов уйдет к нему. Никто не поручится за то, что босс, узнав в новичке потенциал компании, не возьмет за правило ставить в наряды как раз старослужащих. А потому, оценивая свое будущее туманно и бесперспективно, а также давая понять, кому на Руси жить хорошо, последние делают все возможное для ликвидации новичка.
О ком это я сейчас рассуждаю? О Факине, что ли?..
Не он ли портит мне жизнь?
Ведь жертвой моббинга в первую очередь стал… я.
Это меня выбили из привычной колеи жизни, заставили совершить ряд поступков, которые ранее за Игорем Лисиным не замечались. Это мое страстное желание лоббировать нетипичные методы работы в компании встретили мощное сопротивление. Если никто не бастует у дверей кабинета и не говорит об этом вслух, так это только потому, что ситуация куда серьезнее, чем я предполагал.
Да неужели все началось с недоучки Факина?
Я многое перекроил сразу, не дав времени персоналу привыкнуть. Им очень сложно начать все с нуля, они забывают электронные ключи, не успевают, треплют нервы над журналами убытия и прибытия, словом, они, скорее всего, и сами не знают, что протестуют, но каждый их поступок, каждое намерение — вызов.
Я загрузил работой HR, запрудил привычное течение деятельности творческой части менеджмента, не связанной с машинальной работой, ввел новые санкции, урезал квоты. И все эти потуги укрепить дисциплину закончились обнаружением в офисе трупа. Какие выводы будут делать компетентные лица, мне неизвестно, более того, мне наплевать на эти выводы. Главное, что думаю я. Смерть Коломийца — это итог нововведений, автором которых являюсь я. Коломийца никто не резал пять лет, а тут… месяца хватило.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
