Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Девчонка посмотрела на Джеми:
— Ен казау што-небудзь?
— Он просто откашлялся, — сказал Джеми.
— Я думала, ен казау штосци пра бананы.
— Бананы? — недоумевающе сказал Джеми, посмотрев на девчонку.
— Нет, — сказала она, посмотрев на меня и качая головой, — ты прав.
Вот и поговорили, подумал я. Очевидно, оба они в тяжелой степени алкогольного опьянения и не понимают правильный разговорный английский язык. Я тяжело вздохнул, посмотрел сначала на одного, потом на вторую, пока мы медленно шли по центральной улице мимо “Вулворса” и светофоров. Я посмотрел вперед и придумал план действий. Они перевели меня через следующий перекресток, причем я чуть не упал, пересекая бордюр. Вдруг я осознал уязвимость своего носа и передних зубов при столкновении с гранитом мостовой Портнейла на любой скорости больше доли метра в секунду.
— Я з сябрам ездили по колеям, проложенным лесниками по холмам дзесци на пяцидзесяци. Скальзили як на ралли.
— М-м.
Боже мой, они все еще говорили о мотоциклах.
— Куды мы яго тащим?
— К моей маме. Если она не спит, она заварит нам чаю.
— Твая маци?
— Ага.
— А.
И тут я мысленно увидел выход как при вспышке молнии. Это было настолько очевидно, что я не мог понять, почему я не видел этого раньше. Я знал, времени терять нельзя и смысла колебаться не было — я бы скоро взорвался — поэтому я опустил голову и освободился от Джеми и от девчонки и побежал по улице. Я хотел убежать, как Эрик, найти приятное тихое место — пописать.
— Франк!
— О, ради Бога, як ты утамиу, куды ты?
Мостовая по-прежнему была у меня под ногами, а они двигались более или менее так, как должны были. Я слышал, как Джеми и девчонка бежали за мной и кричали, но я уже пробежал мимо старого магазина, памятника погибшим солдатам и продолжал набирать скорость. Мой раздутый мочевой пузырь бежать не помогал, но и не настолько и мешал, как я боялся.
— Франк! Вернись! Франк, стой! Что с тобой! Франк, чокнутый ублюдок, ты себе шею свернешь!
— А, няхай сабе галаву сламаець!
— Нет! Он — мой друг! Франк!
Я свернул за угол на Бэнк-стрит, протопотал по ней, чуть не задев два фонарных столба, резко повернул налево на Адам Смит Стрит и подбежал к гаражу Макгарви. Скользнул во двор и забежал за бензоколонку, хватая воздух ртом, икая и чувствуя, как в голове колотит молотком. Я сбросил штаны и сел на корточки, прислонился к колонке с авиационным бензином, тяжело дыша, а лужа дымящейся мочи собиралась на грубом, как кора, цементе. Застучали шаги, и справа от меня появилась тень. Я обернулся и увидел Джеми.
— Ка-ка-ка… — выдохнул он, положив руку на другую колонку, чтобы уравновесить себя, слегка согнулся и посмотрел на свои ноги, вторая рука на колене, он тяжело дышал — Ты-ты-ты…ты здесь…Фу… — он сел на основание колонки и уставился на темное стекло окон конторы. Я тоже сел, обмякнув около колонки, и отпустил последние капли. Я откинулся назад и тяжело сел, потом поднялся и натянул штаны.
— Зачем ты это сделал? — спросил Джеми, по-прежнему тяжело дыша. Я махнул рукой, пытаясь застегнуть ремень. Я опять начинал чувствовать приступы тошноты, когда вдохнул клубы запаха паба, поднимающиеся от моей одежды.
— Изв… — я начал говорить извини, но слово перешло в рвоту. Антиобщественная часть моего мозга вдруг подумала о покрытой жиром яичнице с беконом, и из желудка брызнул гейзер. Я сложился пополам, рыгая, мои внутренности сжимались внутри, непроизвольно, как женщина должна чувствовать толкающегося внутри себя ребенка. Мое горло заполнилось со сверхзвуковой скоростью. Джеми поймал меня, я почти упал. Я стоял как полуоткрытый перочинный нож, шумно плюхая на бетон. Джеми засунул одну руку за ремень моих штанов, чтобы я не упал лицом вперед, а другую руку положил мне на лоб, тихо говоря что-то утешительное. Меня тошнило, желудок начинал сильно болеть, глаза наполнились слезами, из носа текло, и голова была как спелый помидор, готовый лопнуть. Я пытался вдохнуть между позывами, втягивая горлом куски рвоты и кашляя и сплевывая одновременно. Я услышал, как я издал ужасный звук, похожий на звук Эрика, бесящегося в телефонной будке, и надеялся, что никто не проходил мимо и не видел меня в такой унизительной позе. Я остановился, почувствовал себя лучше, начал опять, почувствовал себя в десять раз хуже. Я согнулся, Джеми помог мне отойти в сторону, я стал на четвереньки на относительно чистый бетон, где масляные пятна выглядели старыми. Я кашлял, плюхал, несколько раз подавился, потом упал на руки Джеми, подняв ноги к подбородку, чтобы облегчить боль в мускулах желудка.
— Теперь тебе лучше? — спросил Джеми. Я кивнул, качнулся вперед, чтобы опираться попой и ступнями в землю, голова между коленями. Джеми похлопал меня.
— Минутку, Франки, — он отошел на несколько секунд, вернулся и принес грубые бумажные салфетки из автомата, вытер мой рот одной салфеткой, а остаток лица другой. Он даже взял и бросил их в мусорный ящик.
Хотя я по-прежнему ощущал себя пьяным, желудок болел, в горле как будто подрались два ежа, я все-таки чувствовал себя гораздо лучше.
— Спасибо, — смог сказать я и попытался встать. Джеми помог мне.
— Боже, до чего ты себя довел, Франк.
— Ага, — сказал я, вытирая глаза рукавом, и оглянулся посмотреть, что мы одни. Я похлопал Джеми по плечу, и мы пошли на улицу.
Мы шли по пустынной улице, я тяжело дышал, а Джеми поддерживал меня под локоть. Очевидно, девушка ушла, но я об этом не жалел.
— Почему ты убежал?
— Нужно было, — я тряхнул головой.
— Что? — засмеялся Джеми. — Почему ты сразу не сказал?
— Не мог.
— Из-за девчонки?
— Нет, сказал я и закашлялся. — Не мог говорить. Слишком пьяный.
— Что? — засмеялся Джеми.
— Я кивнул. Он снова засмеялся и потряс головой. Мы продолжали идти.
Мать Джеми еще не спала, и она заварила для нас чай. Она — большая женщина, всегда, когда я вижу ее по вечерам после паба, в зеленом халате, мы — ее сын и я — в конце концов оказываемся в ее доме. Она не слишком неприятная, даже если и делает вид, что я нравлюсь ей больше, чем это есть на самом деле.
— Ох, парень, ты не в лучшей форме. Садись, я налью тебе чаю. Ах, ты ягненочек, — я был посажен в кресло в гостиной муниципального дома, пока Джеми вешал наши куртки. Я слышал, как он прыгал в холле.
— Спасибо, — прохрипел я сухим горлом.
— Держи, малек. Хочешь, я включу для тебя обогреватель? Тебе холодно?
Я покачал головой, а она улыбнулась и кивнула, и похлопала меня по плечу, и пошлепала на кухню. Вошел Джеми и сел на диван рядом с моим креслом. Джеми посмотрел на меня, улыбнулся и покачал головой.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
