боль», – твердила Мия про себя, предчувствуя, как вторая роза поднимается из ее чрева и тоже хочет наружу. «Расставание – это боль», – твердила она как мантру, фразу своей бабушки, когда та утешала ее после очередной безответной любви. Вторая роза, пройдя весь этот ужасный путь, легла на пол.
Красивая, воздушная и беспечная, прямо как в тот вечер.
«О, боже, почему я не остановилась на хризантемах», – вспомнила она 8 Марта. Когда ее бывший, ее Артурчик, принес ей розы.
– Поздравляю! – ткнул он ей с порога хризантемами в нос.
– Спасибо, – довольно дежурно произнесла она, глядя на букет.
– Ну что так кисло? Ты не рада?
– Рада, – помахала она ножом. – Прямо радости полные штаны.
– Что с настроением, детка? У тебя же сегодня праздник, – попытался поцеловать он Мию.
– Даже не пытайся.
– Вижу, ты вооружена.
– И не называй меня так. Есть будешь? – прошла она на кухню и продолжила резать салат.
– Я бы даже выпил.
– Где же шампанское?
– С собой. Бокалы есть?
– Нет, только ванна.
Артур рассмеялся и поставил на стол шампанское.
– Тут еще моя мама позвонила, у бабушки день рождения, может, зайдем к ним, поздравим?
– Хорошо.
– Я им уже розы купил.
Мия с ножом в руках отвлеклась от готовки.
– То есть мне – хризантемы, а своим – розы.
– Ну у нее же день рождения.
– Может, тогда они тебе ужин приготовят?! – бросила Мия нож в кусты салата.
Артур психанул, выскочил, через минуту кинул мне на плечо шелковый красный шарф: «На, не пукай!»
– Спасибо. Будет в чем на панель выйти. Это было для мамы или для бабушки? – бросила я с издевкой и, повесив себе на шею шарф, сделала фуэте, волоча за собой красный шлейф пренебрежения.
– Тебе, дура! – крикнул он.
– Дура? – Никогда прежде он меня так не называл. Меня как молнией прошило. – Ладно, пойду повешусь, – тут уже психанула я, оставила кухню и шмыгнула в ванну, выплакаться зеркалу. Обида давила на глаза. Когда я вернулась в себя, перед дверью стояла корзина, а там целая клумба красных роз. «Шикарно, мужик, неужели это мне?» – воскликнула я про себя, а ему:
– Тебе, дура? – вопрошая, передразнила она Артурчика.
Где-то через полчаса он зашел ко мне в спальню, как ни в чем не бывало:
– Пойдем поужинаем.
– Странный цвет у этого салата, ты не находишь? – жевала я теплую зелень.
– А я думал, все пятьдесят бутонов в него покрошить. Решил, что хватит одного.
– Розы красивые, они здесь ни при чем.
«Расставание – это боль, расставание – это боль. Еще сорок пять, о, боже, я этого не вынесу», – вырвалось из груди вместе с очередной розой.
Какое счастье, что я отказалась тогда от его машины, пришлось бы сейчас отплевываться железом. Неужели я смогла бы вытащить из себя целый Аутлендер или он выходил бы из меня, как дифференциал, вспомнила я функцию дифференциала, который делил на кусочки нечто целое и какой нужен интеграл, чтобы собрать из кучи извергнутого железа автомобиль снова+константа, это то, что лежало в багажнике. «Боже, какой бред у меня в голове. Издержки высшего, а хочется ведь простой арифметики: не складывается – вычитай», – вспомнила Мия тот день, когда уже понимала, что расставание неизбежно, а Артур учил ее водить и Мини Купер был у нее уже в кармане. Какое счастье, что я отказалась. В ее голове рождалась тригонометрическая формула расставания, когда не было еще никакого третьего. И она возникла: Поль появился неожиданно, он был француз, он был хорош собой, он учил русский, я знала французский. Как немного нужно для счастья иностранцам. Это была любовь с первого взгляда, потому что все остальные взгляды были заняты Артуром, он сидел во мне и все время смотрел осуждающе и никак не хотел съезжать.
Поль забрал меня вечером из дома, и мы поехали знакомиться с его мамой.
– Я заказал столик в ресторане. Ты же любишь устриц? – не дождавшись в машине, зашел он ко мне домой. Я не смогла вовремя выйти, и на то была веская причина.
– Обожаю, – соврала я ему. Потому что никогда их не пробовала.
– Какой красивый букет? Откуда? – удивленно ревниво посмотрел на цветы Поль.
– Поклонник подарил.
– Какой такой поклонник?
– Ну ты же не даришь и считаешь это капризом.
– Здесь же целая оранжерея.
– Сорок девять штук, – ощутила я эту цифру языком.
– Значит, он русский?
– Почему сразу русский?
– У нас принято дарить четное число цветов.
– Честно говоря, я не считала, – поперхнулась я, вспомнив как они царапали мне горло.
– А я пока не очень разобрался в богатой русской душе, – поник и дал заднюю Поль.
– Учи русский язык, тогда и душа русская тебе откроется.
– Но если честно, это пустая трата денег и растений.
– Посмотрим, что скажет твоя мама.
– А при чем здесь мама?
– Я же ей купила.
– Ты серьезно? – схватился за голову Поль. – Как ты меня развела?
– Надо же тебя как-то учить уму-разуму.
В такси мы ехали молча, только цветы покачивали головами в знак согласия: «Все будет хорошо», будто пытались нас помирить. Видно было, что они ни черта не разбираются в человеческих отношениях. В их прекрасных головках одни компромиссы. А когда едешь в устричный ресторан, надо быть готовым ко всему.
Устрица 2
Мама Поля, красиво стареющая дама, уже ждала нас в ресторане за столиком, она была в коротком красном платье, ее короткое каре говорило о том, «что жизнь коротка, но я не собиралась стареть».
Мы поздоровались с ней, обнялись и поцеловались щеками. Он нее пахло шафраном и орхидеей. Когда я подарила Франсуазе, так звали маму, цветы, она чуть в обморок не упала.
– Это все мне? Спасибо. Какие красивые. Мне никогда не дарили таких букетов, – посмотрела она на Поля. Тот уткнулся глазами в пол, будто страус, который искал песок, чтобы спрятать голову.
– Это все Поль, его идея, – привела я его в чувства. После этого не только маме стало приятно. – Красный цвет очень идет к вашему жемчужному ожерелью.
Дама мило улыбнулась, понюхала цветы и осталась в недоумении.
– Ты победила, а я болван, – шепнул Поль потом мне на ушко.
Пока мы ждали устриц, Франсуаза рассказывала мне, как ловят устриц в Бретани, где она родилась
– Во время отлива из океана, как из огромной ванны, выпускали воду и люди начинали шариться по дну в поисках морских гадов. Будто когда-то они здесь уронили в море кольцо, а теперь усиленно его искали в мутных лужах отлива.
Я не сразу поняла, почему кольцо и на что
