словам. А вот полученной за линией фронта информации — вполне. Возможно, тогда Засулич обретет больше уверенности в себе, и части будут сопротивляться, а не отступать при первой же угрозе.
— Я добуду информацию, — пообещал я. — Но мне понадобятся еще две сотни лошадей.
— Не кавалерии? — усмехнулся генерал.
— Хватит только лошадей, запаса патронов из складов корпуса… — я не удержался. — И еще пару пулеметов можно?
— Пулеметы не дам. Нет у тебя людей, которые были бы обучены с ними обращаться, — сразу расстроил меня Засулич. — А все остальное… Бери. Когда планируешь выступить?
— Если ничего не случится, то сегодня в ночь и пойдем, — решил я.
— Добро, — генерал даже подошел и крепко сжал мне плечи. — Не подведи, полковник. Меня-то ладно, но вот своих людей — не вздумай.
И так он это сказал, что у меня по всей спине побежали мурашки. И правда, это не игра, не сон, за мои ошибки будут отвечать настоящие люди.
— Вы правы, выступим не сегодня, а через несколько дней. Сначала подготовимся, — решил я.
Засулич только усмехнулся и, больше ничего не сказав, вернулся за свой стол. И вроде бы нормальный мужик, о людях беспокоится, о деле думает, а в итоге так ничего толкового и не сделал. Как так получается?
* * *
Мы выехали только через четыре дня.
А все это время потратили на отработку маневров, которые, как мне кажется, могут в будущем спасти нам жизни. Заодно рядовые, для которых я и выпросил лошадей, немного научились держаться в седле.
— Как коровы сидят, — оценил навыки пехоты Буденный, которого Врангель с небольшим отрядом оставил рядом со мной.
Основные силы казаков шли чуть впереди, чтобы первыми заметить врага. Ну и, в случае если те нас опередят, именно у них было больше всего шансов откатиться из-под чужой атаки.
— Зато мы за сегодня пройдем 50 километров, — ответил я. — И за завтра еще столько же.
И это было очень важно, потому что корейцев мы не разговорили. Вернее, они выдали, что им заплатили за эту атаку: собрали по деревням, по которым они было разбежались, выдали оружие, но все это сделал один давно знакомый японский торговец. Где же при этом могли находиться части настоящей армии, они понятия не имели. И вот здесь я мог бы остановиться, благоразумно подождать точных новостей… Вот только разве не так же благоразумно сидел на Ялу Засулич, и к чему это привело?
Я хотел действовать, все наши хотели действовать! Ну, я и добавил в беседу с корейцами вопросы про все соседние деревни. Потом наложили их местоположение на реки, на Сеульскую дорогу, и точек, которые могли заинтересовать японцев, еще только подходящих к северным провинциям, оказалось не так уж и много. Выдержим темп по корейскому бездорожью — уже завтра доберемся до первой из них, а сегодня будем ночевать в поле. Если ничего не случится.
И не случилось. Остановились, отойдя в сторону от дороги и небольших корейских деревень, благо воду и еду взяли с собой, и на такие мелочи можно было не отвлекаться. Палатки поставили из шинелей, а потом я проследил, чтобы каждый укрылся на ночь стеганым одеялом. Еще одно удивительное открытие. Оказалось, что ватники, которые потом переберутся в Россию, первыми придумали и сделали китайцы. Я, как увидел, сначала обалдел, а потом заказал по той же технологии жутко теплые и легкие одеяла. Помогут не замерзнуть в походе и раненых, если что, согреют.
Четверть полковой казны спустил, но не жалею!
— А я на холоде лучше сплю, — попытался поспорить Хорунженков, отвечающий за нашу пешую сотню. — Зачем мне в эту теплынь залезать?
Было видно, что к нашему разговору прислушиваются сразу несколько солдат и казаков, так что уже через пару минут обо всем узнает и остальной отряд.
— А тут просто, — я ответил погромче, чтобы все расслышали. — Представь, что тебе нужно кому-то в морду дать. Ведь чем сильнее ты это сделаешь, тем лучше?
— Ясное дело.
— А еще вопрос. Бывает же, что ты устаешь?
— Бывает, — Хорунженков усмехнулся, уже поняв, к чему я веду.
— То есть мы только что на практике поняли, что сила нам нужна и что она кончается. Во сне мы эту силу восстанавливаем…
— И при чем тут одеяло?
— Если его нет, твое тело пытается греть твоя кровь. Хватит ей силы — проснешься. Не хватит — умрешь, — я еще больше повысил голос. — Наша кровь сильная, и когда мы здоровы, ее много на что может хватить, но… Если мы болеем, всегда надо укрываться. И если нам завтра кому-то бить морду, то лучше сохранить силу для нормальных ударов, а не чтобы себя ночью согревать.
Кажется, получилось. Со стороны донеслось несколько смешков, да и сам Хорунженков улыбнулся.
— Ты ведь специально? — уже шепотом сказал я. — И как я сразу не понял.
— Нормально все, Вячеслав Григорьевич, — только отмахнулся капитан. — Вы в чем-то получше соображать стали, но опыта общения с нижними чинами вам все же не хватает. Какое бы полезное дело вы ни придумали, нельзя просто приказать. Расскажите, объясните, уважайте тех, кто сражается вместе с вами, и тогда сможете стать настоящей силой.
Я только кивнул в ответ.
И ведь такие простые вещи сказал сейчас капитан. Да и я сам — никогда не собирался смотреть на других сверху вниз, а без опыта все равно чуть не наломал дров.
Проснулись мы в пять утра, стоило солнцу только показаться из-за краешка горизонта, быстро умылись и тут же двинулись дальше. Наша цель была совсем недалеко. Деревня Чонджу стояла на пересечении дорог, и именно ее мы планировали проверить первой. Потом, если не повезет, пойдем на юг к заливу Чанг-По, ну и дальше…
— Есть! Есть японцы! — всего через два часа дороги ко мне прискакал замыленный вестовой от Врангеля.
— Сколько?
— Мы насчитали тридцать человек, — затараторил еще совсем молодой парень. — Как вы сказали, не стали показываться. Отправили пластунов, они-то все и заметили.
— Прекрасно, — я оглядел всех. — Целый взвод в пустой деревне враг бы ставить не стал, так что там точно что-то есть. Нам остается только взять это и сделать все красиво.
— Работаем по плану? — уточнил Хорунженков.
