намагиченная по полной.
Осмотрев сложную структуру защитного плетения, пришла к выводу, что без анчутовки здесь не разобраться. А так как фекальная настойка осталась у графини, решила, не мудрствуя лукаво, расхреначить к херам собачьим сложное до безобразия непотребство магией хаоса. Отойдя подальше, ударила заклинанием, но не по площади, как обычно поступаю, а точечно — сугубо по уязвимым точкам.
Впервые у меня хоть что-то вышло по красоте. Энергетические контуры слетели, развеявшись в пространстве. Стальная поверхность осталась невредимой. Можно было ударить и второй раз, но что-то мне не улыбалось быть погребённой под многотонным слоем бетона. Потолки в этом месте не казались надёжными, так как применён был обычный бетон, а не магический.
Вскрыв навыком взломщика, доставшимся в наследство от системы, непомерно здоровый замок, с большим трудом сдвинула дверь вбок. За ней оказался проход, который помнила по зазеркалью, вёл он как раз в прозекторскую.
Встав на пороге помещения, далее не пошла. Дверь была открыта. На многочисленных столах лежали трупы. Температура тел не успела упасть. Убили их около двадцати минут назад, точное время назвать не могу, но примерное — вполне.
Молодые женщины и девушки, как на подбор чернявые. Не любит немчура тёмненьких, им всё белокурых валькирий подавай. На всякий случай оглядела трупы на предмет наличия жизни. Душ в них не было, ауры потухли, лишь остаточные эманации энергий всё ещё витали вокруг. Источник было дёрнулся, желая поглотить те крохи, что остались, но я остановила прорву. Мертвечиной кормиться — такое себе. Пускай идут с миром, растворившись всецело в эфире.
За большим письменным столом сидел сухопарый мужчина в очках. Он был спокоен, словно каменное изваяние. Ни один мускул не дрогнул на холёном лице при моём появлении, а всё потому, что это была обманка, рассчитанная на лоха. Я, конечно, тот ещё нубас от магии, но далеко не лох. Распознать фальшивку, располагая истинным взором, дело секунды. Тот, кто ставил иллюзию, даже не позаботился о фальсификации ауры, а вот крупнокалиберные автоматические турели, спрятанные за раздвижными панелями, были вполне реальны.
Реальным был и потайной выход, скрупулёзно замаскированный магией, видимый лишь по остаточным возмущениям астральной материи. Притворённый, но не закрытый сейф. Всё это говорило о том, что явилась я к шапочному разбору. Нет здесь ничего полезного, не успела. Послужило ли моё нежданное появление в поместье спусковым крючком? Очевидно, что да. Повинна ли я в смерти десятка женщин? Причастна косвенно. Казнюсь ли о том, что зеркальный рандом не забросил меня подальше? Безусловно, нет.
Зло не одолела, так хоть душу отвела. Берсерка насытила, жертву Моране принесла, а попутно и четыре десятка чад в подоле в родовую вотчину доставлю. Думала обезопасить пути отхода, но только усложнила жизнь себе и спутникам.
Боюсь, что вскоре нам предстоит столкнуться лицом к лицу с более подготовленным противником. Эти ребятки не были кадровыми военными — наймиты, и даже не элита рейха. Среди них не приметила ни одного мага, потому и прошлась ураганом по владениям неизвестного очкарика. Будь здесь профессионалы уровня моей гвардии, давно бы драила полы в тереме Мары. Юна я ещё, неопытна, не хватает тактики, стратегии, выдержки и здравого смысла. Не готова покамест к батальным сражениям.
Испепелив дотла трупы, направилась на выход из подвала. Больше меня здесь ничего не держало, пора выбираться. Каким образом? Всё как обычно: война план покажет.
Глава 7
— Дмитрий, вам удалось их задержать? — тёмная фигура, повернув голову, покрытую капюшоном, тоном, не терпящим возражений, обратилась к ночному визитёру.
По грубой кладке каменных стен крохотной кельи паучьими силуэтами промелькнули размытые тени.
— Да, Великая мать! Мы перехватили Александра и Ярославну неподалёку от Пятой горы.
Фигура, удовлетворённо кивнув, расслабленно откинулась в высоком резном кресле.
* * *
Беда-беда! Ой, беда, огорчение!
И как же эдакое могло случиться-то? Неужто я облажалась? Никогда подобного не было, и вот опять! Ну а что с меня взять? Я же вам не группа быстрого реагирования, не особый агент Её Императорского Величества, а всего лишь самозванная княжна. Мне по статусу не положено — кошмарить рейх.
Вероломно вломившись на территорию сопредельного государства, я нарушила ряд негласных и официальных договоров, заключённых между Российской империей и Великим рейхом. Подумаешь, эка невидаль! Министерство иностранных дел получит ноту, я отхвачу по шапке напрямую от Императрицы-самодержицы. Выплачу виру за всякого убиенного рейховца. Сколько их там на счету скопилось? Чуть больше полусотни, если не изменяет память? Сумма подъёмная, благо, что наёмники, казна рода не оскудеет.
Лиха беда начало! Что мне делать с регулярной армией вермахта, профессиональные бойцы которой мчат на всех парах к загородному поместью по грунтовой дороге?
Стою на мансарде, глазею в бычий глаз через бинокль, считаю тяжёлые броневики. Двадцать две ББМ «Боксёр», с десяток БТР «Фукс» и по мелочи транспорта всякого. Кунги фургонов набиты под завязку тяжеловооружёнными головорезами.
— Шорох, что скажешь? — задала полковнику вопрос на засыпку.
Что мог изречь полковник о данной ситуации? Одно лишь ёмкое слово, характеризующее весь глубинный смысл нашего попадалова. Оратор из мужика никакой, но в этом конкретном случае — ни отнять, ни прибавить.
— Графиня, какова ваша позиция по поводу цугцванга, есть что заявить по существу? — Лопухина, отвлёкшись от обоняния букета, дополнила короткое изречение Шорохова веским замечанием.
— Коллеги, спешу отметить, что наши точки зрения совпали. Единодушие мнений лишь знаменует тот факт, что мы угодили в глубокую жопу! Спешу вас разутешить: выход из сложившейся ситуации имеется, но придётся бросить спасённых детей в особняке. — Оборвав речь на полуслове, смочила горло глотком анчутовки, а затем продолжила, сохраняя покерфейс:
— Господа! Участь их будет незавидна. Из собранной по крохам информации нам удалось выяснить, что особняк доктора Крюгера является разделочно-перевалочной базой. Собственно, в этом месте подготавливался биологический материал, используемый в чёрной артефакторике. Всех без исключения детей ждёт смерть.
Очередной глоток фекаловки вернул ясность мышления.
— Перед всеми нами стоит тяжёлый выбор: остаться в этом треклятом месте и сложить головы в тщетной попытке защитить ребятню или уйти прямо сейчас иноходцем. Провести через аномалию эдакую прорву народу я не смогу. Зеркало для этих целей не годится. Как бы бесчеловечно ни прозвучало, но детьми придётся пожертвовать. — Активировав зеркальную червоточину, пытливо взглянула в глаза сподвижников.
Шорохов посмотрел на меня так, будто я, приговорив детишек к расстрелу, собственноручно привела вердикт в исполнение. Лязгнул затвор винтовки. Лопухина, смерив презрительным взглядом, смачно сплюнула на ботинок.
