— Не будь такой подозрительной, — простодушно бросила Мелани, присаживаясь на новый диванчик. — Я тебя слушаю, Кэрри! Рассказывай! — потребовала она.
— Даже не знаю, о чем говорить… — замялась Карисса отнюдь не от желания скрыть что-либо.
— Рассказывай все подряд, интимные подробности разрешается опускать, — проинструктировала ее Мелани.
— Ну, в таком случае и рассказывать не о чем, — отшутилась Карисса.
— Ах ты, хитрющая! Так ли уж не о чем.
Теперь, с возвращением хозяев, у старинного сада появился шанс. Карисса больше не экономила воду. Газон был острижен и исправно поливался, кустарники впервые за долгие годы узнали цензурирующее действие садовых ножниц, окученная земля влажно поблескивала вокруг корней.
Кариесу обуяло желание как можно скорее привести палисадник в надлежащий вид. Но самым поразительным было то, что Бен, который считал подобную деятельность категорически чуждой применительно к себе, с большой охотой взялся помогать жене. И казалось, жизни их объединились в общих планах, заботах, ожиданиях и связанных с ними треволнениях.
Бен сам всякий раз предлагал ей свои услуги, когда выходил из кабинета после нескольких часов плодотворного композиторского уединения. Он ощущал настоящий прилив активности, помноженный на вдохновение. Медовый месяц в райском уголке земли снабдил его таким запасом идей, что оставалось лишь развить их и оформить, снабдить изысканными аранжировками, и можно было приступать к записи нового альбома.
Удивительнее всего было то, что, с легкостью осваивая в своей сочинительской деятельности тему любви, романтичных фантазий и сердечных мук, Бен затруднялся не только примерить на себя роль влюбленного, но и назвать объект своей страсти конкретным женским именем. Для него любовь продолжала оставаться чистой воды абстракцией.
Любовные томления были ему не ведомы. Он счастливо избежал сомнений и разочарований, женившись на Кариссе. Все представлялось таким ясным. Они создали семью, будущее которой отождествлялось с будущим их общего ребенка.
Карисса тем временем была озабочена проблемами сугубо практического свойства. О работе официанткой и речи в ее положении вести не приходилось. Следовало подыскать связанную с музыкой работу сверх той, что у нее уже была. Она еще не знала, что это будет: преподавание ли на дому школьникам и студентам, выступления ли в музыкальных барах. Она наводила справки, обзвонила людей, которые могли бы заинтересоваться ее услугами.
Немало ее энергии отнимала деятельная подготовка к родам. Помимо того, что Карисса, подобно всем беременным женщинам, прочитывала тонны познавательной литературы, посвященной волнующей тематике, инспектировала магазины на предмет всяческих полезных мелочей, призванных скрасить жизнь матери и младенца, регулярно ходила на осмотры и задавала множество занудных вопросов, она еще чутко прислушивалась к себе, налаживала связь с растущим в ней человеческим существом, беседовала с ним вслух и мысленно, грезила о его будущем счастье…
— Бен? — окликнула Карисса мужа.
— Что? Что случилось?! — взволнованно встрепенулся он.
— Нет-нет, дорогой, все нормально, — поспешила успокоить его она и рассмеялась забавности его внезапного смятения.
Каждый следующий день ожидания ребенка все более уподоблялся приближению катаклизма.
— Подойди-ка сюда, — ласково позвала его Карисса. — Потрогай. Чувствуешь? Малыш-то шевелится.
Карисса лучилась. Она сияла как полуденное солнышко на безоблачном небосводе. Ее лазоревые глаза испускали нежнейшее материнское тепло. Голос был сладок, а движения упоительно плавны. Беременность преображала ее беспрестанно. Бен видел это. Метаморфозы, свершавшиеся в ней, представлялись ему подобием волшебства. Тихая задумчивость, с которой Карисса могла часами сидеть на диване, украдкой поглядывая в сторону детской, умиляла его. Не оставалось никаких сомнений, она будет чудесной матерью для их ребенка.
Бен осторожно положил руку на ее живот.
— Ты уверена? — спросил он, нахмурившись. — Я ничего не чувствую.
— Уверена, — шепнула Карисса, устроив свою ладонь поверх его руки. — Прояви терпение, и сам убедишься.
Бен присел возле кресла на корточки. Затаив дыхание, он даже голову приблизил к животу Кариссы и замер, всеми чувствами устремившись туда, где происходит великое таинство.
— Ух ты! — воскликнул он, внезапно ощутив под своей ладонью энергичный пинок.
— Ну как? — гордо спросила будущая мать.
— Это было… ощутимо! — покивал головой Бен.
— Не отнимай руку. Мне кажется, малыш сегодня в настроении порезвиться.
— Вот ведь как брыкается! — восхищенно проговорил воодушевленный мужчина.
* * *
Как Бену было уже известно, Мелани Соейр помимо своих регулярных медсестринских функций была также волонтером одного из благотворительных фондов, призванных содействовать программе реабилитации детей, перенесших сложное лечение. Карисса активно помогала ей в меру своих возможностей. Могла испечь печенье или прийти с программой фортепианного концерта для маленьких слушателей. Что и делала.
Это был один из таких вечеров, организованный благотворительным обществом под названием «Радужная стезя». Вечер курировал Зак, давний знакомый Мелани и Кариссы по волонтерским делам. Карисса настояла на том, чтобы Бен проводил ее.
Время выступления Кариссы еще не подошло.
За кулисами камерного концертного зала, где они сейчас стояли, хранилось множество музыкальных инструментов. Карисса взяла в руки акустическую гитару. Пробежалась пальцами по струнам в простенькой гамме.
— Не знал, что ты умеешь играть на гитаре, — озвучил свое очередное открытие Бен.
— Брала уроки, когда училась в школе. Дальше любительства мои отношения с этим инструментом, к сожалению, не пошли. Но учителя хвалили, — объяснила она, лаская струны.
— Дай-ка, — потянулся к инструменту Бен.
Карисса осторожно протянула ему гитару за гриф.
Бен взял несколько аккордов и тихо наиграл упоительный пассаж, один из многих, что были у него сейчас в работе.
— Этим вечером на нашей сцене выступит особый гость! — объявил в этот самый момент ведущий вечера. — Прошу встречать Бена Джемисона, автора и исполнителя песен!
Рукоплескание и одобрительные выкрики малолеток нельзя было не услышать за кулисами музыкального заведения.
— Что, черт возьми, это значит?! — гневно воскликнул Бен, воззрившись на супругу.
— Это сюрприз, Бен, — пролепетала Карисса, не предполагавшая такого яростного отклика.
— Сюрприз?! Хорош сюрприз. Да как ты посмела?!
— Бен, дело в том, что Зак спросил, не сможешь ли ты сыграть пару своих вещей, и я подумала, что ты возражать не станешь… Я никогда не была на твоих выступлениях… — виновато мямлила она, осознав, какую оплошность допустила, лишь увидев его свирепое, непримиримое лицо.
