какие-то другие птицы? А уж тем более люди?
– Вот и ладненько, – сказал Сигизмунд и подкинул Карла в воздух. А потом повернулся ко мне. – Веди.
– Как приятно, что ты ценишь мое знание мира людей, – кивнула я, и мы отправились покупать билеты. И даже отстояли маленькую очередь, после чего я мысленно выругалась и пошла прочь, оглядываясь по сторонам.
– Что не так? – прошептал Сигизмунд, догнав меня.
– Нам надо сначала найти Евгения, – ответила я, придав голосу соответствующую интонацию. – Потому что он не прислал фото паспорта.
– Потому что у него телефон разбился, – любезно напомнил Сигизмунд.
– И еще телефон новый не купил, – добавила я еще один пункт к списку сегодняшних просчетов Евгения. И пошла искать стойки регистрации на рейс на Кировск.
Надо сказать, что нашего стихотворца я нашла взглядом раньше, чем эти самые стойки. И мысленно застонала, сжав зубы. Весь вид господина поэта говорил о том, что путешествуют джентльмены во всем лучшем. Самом-самом. Пусть оно даже резко отличается от того, что носят обычные люди.
Выглядел Евгений как нечто среднее между археологом из приключенческого фильма и любителем африканского сафари. Даже рюкзак у него был не современный, а из кожи и брезента, с блестящими металлическими пряжками, сильно потертый и всем своим видом кричащий: «Эй! Во мне носили Священный Грааль, самоцветы из древней гробницы и ожерелье богини Кали, а чего добился ты, бесполезный, бездушный, банальный современный чемодан из пластика?!» На голове у поэта красовалась шляпа а-ля Индиана Джонс, на поясе висели большой фонарик, моток веревки и кожаная сумка, а рубашка с высоким воротником и широкими манжетами, заправленная в штаны, была такой белоснежной, что хоть рекламу отбеливателя снимай. Но добило меня не это. Из нагрудного кармана рубашки торчал уголок носового платка. Не иначе как накрахмаленный и с кружевным краешком!
– Идеально, – пробормотала я. В этот момент Евгений повернулся и наконец меня заметил.
– Алла! – радостно замахал он рукой, и через мгновение все люди вокруг знали, что я знакома с этим… искателем приключений. – Рад тебя видеть!
– Привет, – сказала я. И мысленно добавила: «Не могу разделить твою радость, прости». – Пошли покупать билеты.
– Точно! – Евгений продолжал сиять всем своим видом и говорить чуть громче, чем нужно. – Еще ж билеты.
– Ну а как ты собирался лететь в квест? Или у тебя тут Пегас припаркован в стойле неподалеку?
– Да ну, вряд ли, – вмешался Сигизмунд. – Для того чтобы путешествовать на крыльях поэзии, сначала надо чего-нибудь в ней добиться.
– Раз уж вы такой спец в поэзии, – тут же отозвался Евгений, – то не посоветуете ли мне, у кого из мэтров стоит поучиться? Что вам ближе по настроению, верлибры Глюк или трехстишия Транстрёмера? [4]
– В целом все равно, – милостиво проговорил Сигизмунд. – Главное, чтобы у вас хоть что-то начало получаться на поэтическом поприще. А то вон у некоторых настоящие книги выходят, а некоторые способны лишь техзадания для квестов писать…
В глубине моей сумки что-то хрюкнуло.
– Ой, – удивился Евгений. – А у вас там чайка?
– Нет, – ответила я, на всякий случай отводя сумку подальше от любопытного носа, приделанного к не менее любопытному поэту. – У меня там моя любимая кукла. Кстати, она заводная. Может двигаться, петь и разговаривать. Хотите как-нибудь послушать?
– Н-нет, – ответил Евгений и отступил подальше. – Я, пожалуй, воздержусь. Не люблю жанр «хоррор».
– Жаль-жаль, – не выдержала я и съехидничала: – А я вот обожаю. Не ходить нам вместе в кино.
И вздохнула с притворным разочарованием.
– В таком случае я готов сидеть с закрытыми глазами, – тут же нашелся Евгений. – И держать тебя за руку, чтобы не было так страшно.
– Вот спасибо, – поблагодарила я. – Наверняка в Кировске прекрасный кинотеатр с 3D. И мы найдем в расписании что-нибудь чудесное.
И потыкала пальцем фею. Мол, слушай и предвкушай. Готова поучаствовать в процессе пугания Евгения?
Фея снова фыркнула.
И мы наконец пошли за билетами. То есть снова.
Дальше все шло без эксцессов. Сигизмунд разумно положился на мою экспертизу по части аэропорта и не отсвечивал. Шел следом, как утенок за мамой-уткой, и широко улыбался Евгению. Как будто тот был сочным стейком, а Сигизмунд – голодным норвежским лесорубом, который только что вернулся домой после рабочего дня и желает перекусить. «Шею тебе перекушу», – как бы говорил взгляд его котейшества, но господин стихотворец – вместо того чтобы опасаться и держаться на безопасном расстоянии – дерзко смотрел в ответ и всячески демонстрировал безрассудную смелость. Слишком самонадеянно, как по мне.
Приятно, что мы идеально уложились в тайминг, пусть и зарегистрировались последними, обрели свои законные места в самом хвосте самолета и отправились на досмотр.
Я немного волновалась за фею, но в итоге ею никто особо не заинтересовался – неужели она даже аппарат сумела обмануть, убедив тот в своей искусственной сущности? Награду за лучшую роль второго плана этой зеленой леди! Сигизмунд тоже спокойно прошел через рамку, а вот Евгений имел оглушительный успех. Точнее, успех имел его рюкзак.
– Что это? А это? – задумчиво спрашивал сотрудник аэропорта. А наш романтический любитель приключений отвечал:
– Словарь саамского языка. Друза кварца. Кол против вампиров. Нет, не заточенный, вы же видите, он работает только в паре с заклинанием. Сувенирное издание Омара Хайяма. Да, с медной окантовкой. А вы не любите Омара Хайяма? Мёд. Нет, не выброшу, сейчас это не жидкость, посмотрите, как он засахарился! Кубок «За лучший апокриф-2017». Нет, сплав из бронзы с чем-то. Эй, это же для бумаги нож! Он не заточен. Совсем-совсем нельзя? А может, все-таки можно? Нет, это не оконная замазка, а гудбрандсдален. Вы что, в сортах сыра не разбираетесь?
Под конец я поймала себя на мысли, что с интересом смотрела бы и смотрела это шоу. Если бы, конечно, время не поджимало.
В итоге Евгений отбил в словесном бою всё, за исключением ножа для бумаги, и, тяжело дыша, плюхнулся на стул рядом с Сигизмундом, который ухитрился задремать.
– Боюсь спросить, зачем тебе всё это богатство, – сказала я.
– Мало ли что, – пожал плечами Евгений, вытер пот со лба и принялся остервенело пихать друзу кварца во внешний карман, который выглядел ровно вдвое меньше, чем надо. – Ненавижу. Распотрошат все вещи, а ты их потом складывай обратно.
– Попрыгай сверху, – предложил Сигизмунд, не открывая глаз. – Самое крепкое выживет, а самое бесполезное можно будет выкинуть.
– Не знаю, как у вас, а у меня всё полезное, – наставительно заметил Евгений, затянул завязки на горловине рюкзака и улыбнулся. – Ну что, летим навстречу приключениям?
– Пока еще идем, – ответил Сигизмунд и сладко потянулся. Натурально как разбуженный кот. Хотя почему как.
А я отошла от Евгения и посмотрела на потолок, высматривая Карла. Пора было искать место побезлюднее, делать условный знак и паковать нашу птичку в дорогу. Однако птички видно не было. Нигде.
– У меня
