этажами ниже, когда сверху раздался приглушённый грохот и звуки борьбы.
— Что? — встрепенулся он и впервые за весь спуск все семь его глаз отвернулись от меня. — Что ссстряссслосссь?
— Я ничего не слышал, — невозмутимо сказал я.
— Не ссслышал? Как ты не ссслышал, когда?.. — глаза вернулись на меня, четыре из них подозрительно прищурились. — Куда подеваласссь твоя кукла⁈
Дальше события понеслись со скоростью бешеного лося, на полном ходу ломящегося сквозь объятый пожаром лес. Две когтистые лапы метнулись ко мне из темноты, собираясь то ли разорвать мне шею, то ли оторвать голову. Я скорее отлетел, чем отскочил в сторону, рванул из кобуры Райнигун и сделал выстрел — как мне казалось, очень точный. Хрен там был. Оррисс завизжал так, что задрожали стены, а мои барабанные перепонки решили подать в отставку. Понял, скотина, кто к нему в гости забрёл.
Две минуты спустя я остался с рассечённой и постепенно зарастающей рукой и без половины левого уха. От нескольких страшных ударов меня спас только магический плащ, и то с трудом. Атаки Оррисса оказались раза в два быстрее любой гаргульи, при том, что сам он почти всё время оставался вне зоны видимости. Его адский визг оглушал, сбивал с толку, не позволял прицелиться. Кинжал он выбил у меня из руки ещё в первую минуту, уруми я даже не пытался снять с пояса. Но хуже всего было то, что несмотря на бешеную схватку я всё ещё слышал отзвуки потасовки наверху. Адель оставалась там — и тоже с кем-то сражалась.
Пришла пора менять тактику.
Я бросился к ближайшей стене и одним махом, не глядя, сгрёб на пол всё, что находилось на полках: послышался звон металла и бьющегося стекла. Не теряя времени, я повторил манёвр, а затем ещё и ещё раз. Оррисс от такого зрелища потерял дар речи, издавая вместо визга жуткое шипение, словно перегретая сковорода с маслом, на которую плеснули водой из-под крана. В следующую секунду я уже карабкался по приставной лестнице на верхний этаж и захлопнул за собой люк. Не было времени разбираться с замком, так что я припустил дальше и выше, пока не достиг этажа, где оставил Адель. Здесь царил полнейший разгром, небольшая дверь оказалась сорвана с петель, открывая за собой гораздо более широкий проход.
А моя спутница в самом деле дралась — с невероятной химерой из железа и камня, напоминающей одновременно гаргулью, «идолов» на рельсах и роботов из старой фантастики. В полумраке было сложновато заметить детали, но мой взгляд сразу впился в знакомый ключ, торчащий из спины чудовища. Вот частью чего он теперь стал. Творения Оррисса, может даже дела всей его теневой жизни, которое как раз припёрло Адель к стенке.
Возможно, ему бы даже удалось победить, если бы я не набросился сзади, взревев и оторвав конструкту уродливую башку.
К моему ужасу, Адель так и осталась стоять у стены, не делая никаких попыток подойти ближе.
— Он тебя ранил⁈ — выдохнул я.
— Нет. За-вод, — слабо откликнулась она.
Я перевернул химеру на живот и вытащил из спины драгоценный ключ. Ещё через несколько секунд пришло ужасное осознание — тот не подходил к спине Адель.
— Ключ был. Изме-нён, — почти равнодушно констатировала она. — Требует-ся доработка.
Снизу раздался фирменный визг Оррисса, и стало ясно, что ни на какую доработку у нас не осталось времени. Требовались инструменты, рабочий стол, требовался временный завод для Адель, а я уже потратил оба заряда универсального ключа…
— Оставь ме-ня. Вик.
— Ещё чего.
— Оста…
Меня столько раз пытались убедить, что Адель — не живое существо, в том числе пыталась она сама. Неважно, был это вопрос философии, механики или магической совместимости, для меня она оставалась человеком. Милой, славной, доброй и удивительно хрупкой девушкой, на долю которой выдалось чересчур много бед. Но сейчас местные законы в первый раз за всё время могли сыграть на нашей стороне.
Я положил руку ей на грудь, посмотрел в глаза и отдал мысленный приказ. Адель исчезла, переместилась в переносной карман для предметов, заняв там всего один слот.
А затем я облегчённо выдохнул и в прыжке уцепился за очередную приставную лестницу, ведущую наверх. Даже если разобьюсь, она останется в безопасности. Но, как ни странно, сегодня умирать я не планировал.
Глава девятая
Хорошее слово, если задуматься — «планирование». Многозначное. С недавних пор я перестал бояться высоты, но нельзя сказать, что мечтал спрыгнуть откуда-нибудь повыше. Даже, скажем, с парашютом или привязанной к ногам резинке банджи. В моей вселенной существовали и другие, не менее активные и более привлекательные занятия.
Например, уматывать по древней башне от древнего семиглазого ворона, обожающего блестяшки. Ворона, которого я очень, очень, очень сильно разозлил. Хотя казалось бы, что такого? Ну да, слегка разворошил коллекцию хлама. Вернул украденный столетия назад автоматический ключ, предварительно оторвав голову его лучшему изобретению. Насчёт изобретения была всего лишь догадка, но когда Оррисс достиг уровня с хладным телом химеры, визг поднялся такой, что натурально тряслись стены. Впрочем, я к тому моменту уже добрался до вершины башни.
Хочешь — не хочешь, а придётся осваивать прыжки с большой высоты. «Планирование», если задуматься, хорошее слово.
Среди всех способностей, дарованных мне через поцелуй очищенными помощницами, были те, что использовались часто и те, что пореже. Возьмём того же «Зверя в лунном свете», полученного от Луны в числе первых. Главная боевая способность, наделяет невероятной мощью, скоростью и регенерацией, которая становится ещё сильнее при свете луны. Использовал её сто раз и воспользуюсь ещё тысячу. А вот «Трава, что крушит камень», что передала мне Хвоя, пока что пригождалась лишь пару раз, хотя хуже это её не делало. Всему своё место и своё время.
И как-то так получалось, что для «Метаморфа», полученного от Кулины, места и времени особо не находилось. Может, я просто не хотел себе признаваться, что изменение собственного тела воспринималось странновато? С другой стороны, другие способности также предполагали определённые изменения тела, но их я не стремался. «Метаморф» пригождался для узких мест в Полуночи, плюс один раз я сделал себе зубы поострее для схватки со здоровенной змеёй. И вроде вполне достаточно, но меня смущало, что потенциал у способности был гораздо серьёзней. Мощнее «Зверя», универсальней «Вуали», страшнее многих встреченных мной чудовищ. Что может быть обиднее упущенного потенциала?
Я застыл на краю крохотной каменной
