курс на северо-восток, пересек территорию современного штата Рондония, спустился по рекам Маморе и Мадейра и, выйдя к Амазонке, приплыл по ней к Белему.
Соотношение между интересами португальской короны и движением бандейрантов было непростым. Некоторые отряды получали прямое поощрение колониальной администрации, другие действовали на свой страх и риск. В общих чертах поиск залежей драгоценных металлов, захват индейцев (в определенные периоды) и территориальная экспансия отвечали целям метрополии. Бандейранты служили также средством устрашения зависимого населения северных и северо-восточных областей Бразилии. Выходцы из Сан-Паулу Домингуш Жоржи Велью и Матиаш Кардозу де Алмейда участвовали в подавлении длительного индейского восстания в Риу-Гранди-ду-Норти, известного под названием «Война с варварами» (1683–1713). Тот же Домингуш Жоржи Велью руководил финальной операцией по разгрому киломбу Палмареш в Алагоасе (1690–1695).
Наблюдатели из числа иезуитов оценивали число захваченных индейцев только в испанских миссиях[40] в Парагвае в 300 тыс. человек. Эта цифра может быть преувеличена, но и другие подсчеты тоже дают весьма высокие показатели. Какой могла быть дальнейшая судьба этих индейцев? Наиболее вероятным было то, что их продали в качестве рабов в Сан-Висенти и, в особенности, в Рио-де-Жанейро, где на протяжении XVII в. развивалось производство сахара. По данным из Конгрегации Сан-Бенту, от четверти до трети всех работников энженью, принадлежавших ордену бенедиктинцев в Рио-де-Жанейро, составляли индейцы. Необходимо также принять во внимание, что с 1625 по 1650 г. приток невольников из Африки значительно уменьшился из-за голландских вторжений. Не стоит считать простым совпадением тот факт, что именно на эти годы приходится активизация движения бандейрантов.
В исследованиях последнего времени показано, что значительная часть захваченных индейцев использовалась в экономике самого Сан-Паулу, в особенности в выращивании пшеницы. Это обстоятельство относится в основном к XVII в. и связано с голландскими вторжениями. Захват и уничтожение португальского флота привели к уменьшению импорта зерна из метрополии, в то время как присутствие многочисленных иностранных войск на Северо-Востоке увеличило потребность в продовольствии. С окончанием войны производство зерна пришло в упадок и в конце концов изжило себя в условиях оскудения «резервов» индейской рабочей силы и конкуренции со стороны импортируемой пшеницы.
* * *
В своих скитаниях по сертанам бандейрантам суждено было наконец осуществить давнишнюю мечту португальских колонизаторов. В 1695 г., на берегах реки Риу-даш-Вельяш, неподалеку от современных муниципалитетов Сабара и Каэтё (штат Минас-Жерайс), были найдены первые крупные месторождения золота. По традиции это открытие связывается с именем Борба Гату, зятя Фернана Диаша, по прозвищу «охотник за изумрудами». В последовавшие сорок лет золото было найдено в Минас-Жерайсе, Байе, Гойясе и Мату-Гроссу. Помимо золота, около 1730 г. были также обнаружены алмазы (Серру-Фриу, на севере Минас-Жерайса), однако их экономическое значение было меньшим.
Добыча драгоценных металлов имела важные последствия как для колонии, так и для метрополии. Погоня за золотом породила в Португалии первую крупную волну переселения в Бразилию.
С 1700 по 1760 г. из Португалии и с островов Атлантического океана приехали 600 тыс. человек, в среднем по 8 — 10 тыс. человек в год. Это были люди самого разного социального положения: мелкие собственники, священники, купцы, проститутки и авантюристы всех мастей.
С другой стороны, поступление золота на время смягчило финансовые проблемы Португалии. Отрицательное сальдо в торговле с Англией, ставшее структурным явлением с начала XVIII в., в течение некоторого времени компенсировалось золотом из Бразилии. Обращение драгоценных металлов можно представить в виде треугольника: одна часть оставалась в Бразилии, став залогом относительного процветания горнодобывающих областей; вторая часть шла в Португалию, где в период долгого правления короля Жуана V (1706–1750) она была потрачена в основном на расходы королевского двора и на строительство (в частности, на сооружение гигантского дворца-монастыря в Мафре); наконец, третья часть напрямую (через контрабанду) или окольными путями оседала в руках англичан, ускорив процесс первоначального накопления капитала в Англии.
Бум золотодобычи негативно отразился на экономике Северо-Востока, основанной на производстве сахара. Уже за 20 лет до открытия золота она испытывала сложности, но не угасла окончательно. При этом нет сомнений, что отток рабочей силы и особенно рост цен на рабов, вызванный увеличением спроса на них, отрицательно сказался на сахарной отрасли. В административном отношении центр колонии сместился с Северо-Востока к центральным и южным областям, в особенности к Рио-де-Жанейро, через который ввозили рабов и продовольствие, а вывозили золото. В 1763 г. столица Бразилии, ставшей к тому времени вице-королевством, была перенесена из Салвадора в Рио-де-Жанейро. Оба города насчитывали примерно одинаковое количество жителей (около 40 тыс. чел.), но одно дело — быть столицей, а другое — всего лишь главным городом Северо-Востока.
Экономика, связанная с добычей золота, породила определенные хозяйственные связи между различными регионами колонии. Скот и продовольствие шли из Баии в Минас-Жерайс; установилась торговля и в обратном направлении. С юга поступал не столько мясной скот, сколько мулы, столь необходимые при перевозке товаров. Город Сорокаба, в глубине провинции Сан-Паулу, со своей знаменитой ярмаркой, стал обязательным пунктом на пути перегона гуртов скота, расходившихся затем в основном по Минас-Жерайсу.
* * *
Добыча золота и алмазов привела к более широкому вмешательству и регулированию со стороны королевской власти. Португальское правительство прикладывало большие усилия, чтобы собирать налоги. Оно также предприняло ряд мер по упорядочению жизни в горнодобывающих районах и в других областях колонии, как ради собственной выгоды, так и для того, чтобы погоня за золотом не привела к хаосу. Стремясь уменьшить контрабанду и увеличить свои доходы, корона ввела такие способы взимания налогов, при которых ставки менялись год от года.
В общих чертах существовало два основных вида налогообложения: пятина и подушное обложение. Первый способ заключался в том, что пятая часть всех извлеченных из породы металлов отходила королю. Эта часть вычиталась из золотого песка и самородков, свозившихся к местам переплавки. Подушное обложение, введенное короной вместо пятины ради увеличения сборов, было значительно более масштабным. В случае с золотоискателями оно заключалось в том, что налогом облагался каждый раб старше 12 лет, независимо от пола и трудоспособности. Те старатели, которые обходились без рабов, также платили подушную подать — теперь уже за себя самих. Кроме того, налог собирался с мастерских, магазинов, постоялых дворов, боен и т. п.
Другой заботой короны было ограничение въезда в районы золотодобычи. В первые годы разработки рудников муниципальный совет Сан-Паулу потребовал от короля, чтобы лишь жителям поселения Сан-Паулу, с именем которых было связано открытие золота, было позволено получать концессии на старательскую деятельность. Последовавшие за этим события показали несостоятельность подобных претензий: к рудникам ринулись не только португальцы из метрополии, но и жители других областей Бразилии, особенно Баии. В 1708–1709 гг. даже разразилась гражданская война, получившая название
