же как йоги, желают активировать потенциал человеческого мозга, практикуют гоэтию тайно и чаще всего ночью. Тем не менее, большинство моих знакомых магов были бы крайне недовольны, если бы их сравнили с обезьянами, хотя, должен признаться, иногда очень сложно не думать о них как о Цензурном комитете с Планеты обезьян. На самом деле, чем больше вы узнаёте о западных магах, тем лучше понимаете, что они с отвращением относятся к принципу «сотой обезьяны». Проблема заключается в том, что, если вы обращаетесь к ним за помощью или разъяснениями, они, скорее всего, вам откажут. Происходит так не из-за личных предпочтений самих магов, а потому, что контуры их гоэтических путей взаимосвязаны с вашими. И если вы хороший ученик и имеете сильную заинтересованность, ваши просьбы и подавно не примут во внимание. Справедливости ради нужно отметить, что всегда есть исключения из правила, но борьба за власть слишком часто превращает гоэтическую магию в Запретную Зону.
Концепцию гоэтии понять не так просто, и для большинства читателей она является совершенно незнакомой темой. Прежде всего, нам нужно объяснить значение слова «демон», а также указать на тот факт, что обозначает оно совсем не то, что под ним принято понимать. В то же время я обязан указать на то, что слово «демон» может означать и то, что вы под ним понимаете. Поэтому мне очень сложно говорить о западных магах, не описывая демонов, горгулий и подобных вещей. Ничего удивительного, ведь они работают с ними. Большинство магов обожают тайны и темноту, но даже когда они работают с тем, что называют «великими л силами», результаты их действий довольно ограничены, если они не используют Большой Ключ. Конечно, работа с Большим Ключом имеет свои трудности. Если вы возьмете Большой Ключ, чтобы залезть в какой-нибудь подвал, то, возможно, не обнаружите в нем ничего, кроме отбросов ограниченных магов — это лучшая аналогия для проекта «Монток».
Йога и синхронизация всех каналов мозга ведут к появлению «нового» человека — как раз в этом и заключается истинная ценность этих явлений. Благодаря синхроничности работает объединяющий и обобщающий принцип, который обостряет разум, когда дело касается человеческих взаимоотношений. Когда Юнг исследовал синхроничность, опираясь на принципы даосизма, он также говорил о главном объединяющем принципе. Таким образом, йога, синхроничность, даосизм — все они стремятся к гармонии и объединению экосистемы разума. В этом смысле синхроничность сама по себе может иметь отношение к Большому Ключу — Ключу ко Всему.
Глава 5
Смех Бога
Трансмиссия из параллельной Вселенной
После моего первого обращения к изучению гоэтии и Ключей Соломона я начал замечать за собой странные вещи: например, на меня периодически нападал безудержный смех. Причем мне было совершенно не понятно, почему я смеюсь: гоэтия вовсе не казалась мне забавным предметом. Однажды, после очередного приступа смеха, я лег спать — и в ту же ночь мне приснился необычный сон.
Я увидел шута царя Соломона. У него на голове было три колпака с бубенчиками на концах. Несмотря на то, что бубенчики звенели довольно громко, шут жестом приказал мне молчать: он приложил руку ко рту, словно готовясь сообщить мне великую тайну. Затем шут указал на царя Соломона, в одиночестве сидящего на троне. Я смотрел на царя и не замечал ничего необычного, пока в окне дворца не показалась луна и не осветила комнату. Едва лунный свет упал на лицо Соломона, как его голова превратилась в золотой череп — затем она переместилась на 3 фута в сторону и повисла перед царем. Шут, словно фокусник, стал вытаскивать из золотого черепа великолепные шелковые ленты — быстро-быстро, одну за другой! Когда он доставал их из черепа, ленты стали танцевать, словно живые существа. У меня закружилась голова от этого завораживающего зрелища: 72 ленты сверкали всеми цветами радуги, и на каждой из них были нарисованы различные гоэтические символы. Танец продолжался, пока не появилась последняя блестящая лента серебристого цвета — шут стал дирижировать ею, чтобы другие ленты танцевали в такт. Вдруг золотой череп стал вертеться вокруг своей оси, затем изменил форму и превратился в медный сосуд. Тогда шут взмахнул серебристой лентой — видимо, это был приказ другим лентам забраться внутрь, который они беспрекословно исполнили. Шут затолкал внутрь сосуда серебристую ленту и закрыл его пробкой, чтобы они не вылетели наружу. Царь Соломон с каменным лицом наблюдал за происходящим — казалось, происходящее мало его интересует, но он внимательно наблюдал за действиями шута и не упустил ни малейшей детали. Когда последняя лента оказалась в сосуде, царь начал безудержно смеяться, и в этот момент я увидел астральную форму его духа, который был освобожден из его тела или, точнее, головы.
Когда я проснулся, вечер уже близился к ночи. Непонятно почему, я опять начал смеяться — возможно, смех Соломона был подобен своего рода инфекции. Я не был еще в этом уверен, но не мог прекратить действие этого вируса в моей голове. Произошедшее со мной показывает, что гоэтические знания строго охраняются, и знанием об этом часто бравируют крутые маги, как будто бы это свидетельствует о том, что они смогли сорвать печати. Вскоре это показалось мне настолько забавным, что я опять начал бесконтрольно смеяться. Когда я добрался до комичности магов-недоучек, мне удалось вернуться к тому, что называют «нормальным мыслительным процессом», и на меня нашло яркое интуитивное озарение — я решил, что сведения о гоэтии в целом и в деталях на самом деле вовсе не важны для меня. Это озарение, если его можно так назвать, привело к тому, что на меня, словно водопад, обрушился еще один каскад смеха. Возможно, все разнообразные символы, которые я видел в текстах и снах, инициировали такую реакцию в моем мозге, — честно говоря, я сам не знаю. Но как только мне в голову пришла мысль о том, что обращение к гоэтии — это ловушка, я стал смеяться так сильно, что на глазах даже показались слезы.
Когда мне удалось немного успокоиться и отдышаться, я осознал, что мои видения будут встречены магами крайне неодобрительно. Это привело к новой волне смеха, потому что понял — те, кто достигает определенного успеха в гоэтии, тоже будут смеяться подобным образом. Затем мне пришло в голову, что я вовсе не обязан кому-либо рассказывать о том,
