не только сердце, а даже легкие.
Сол с подозрением покосился на ее грудь.
– Прости, Сол.
Он покачал головой. Она спросила, что он думает.
– Я расскажу тебе историю, – сказал Сол. – О красивой женщине.
Миранда наклонилась вперед. Красивые женщины любят истории о других красивых женщинах. Им кажется, что они могут чему-то научиться.
– Когда я заканчивал учебу в Падуе, то каждый вечер занимался в маленьком кафе. Я пил эспрессо, а около семи переходил на вино. Хозяин отдавал мне всю оставшуюся пасту. Там была одна официантка. Самая красивая в мире! Черные волосы до самых бедер. Как у тебя, а может, даже гуще. Ей было двадцать шесть – по тогдашним меркам, старая дева. Я долго не решался к ней подойти, только смотрел. Я был очень занятым молодым человеком – учил не только медицину, но и итальянский.
– Прости, Сол, но почему ты поехал учиться в Италию, если не знал итальянского?
Миранда была не только красивой. Она обладала и другим качеством, свойственным таким женщинам. Они всегда знают, о чем спросить. Они всегда задают правильные вопросы.
– Семья не могла оплатить учебу в Штатах, а в Италии можно было учиться бесплатно – государство все оплачивало. Нужно было лишь по ночам дежурить в больницах. Порой всю ночь напролет.
– Это тяжелый труд.
– Да, очень. В те дни люди не тратили на это время. Нужно ценить время, когда ты молод. И ценить те дни – ну ты и сама знаешь…
Они рассмеялись, потому что Люк был писателем.
– Когда я закончил последний семестр, то пригласил ее на свидание. Она была очень тихой и неразговорчивой. Конечно, ведь нам было трудно общаться на одном языке.
– И ты ее сразу завалил? В первый же вечер?
Сол сально ухмыльнулся. Все мужчины умеют так улыбаться, даже самые толстые и добрые.
– Нет, – ответил он. – Во второй.
И подмигнул.
– Можно я закурю? – спросила Миранда.
Сол поднялся. Огромный, он напоминал доисторическую птицу. Он принес ей пепельницу из отеля Lungomare в Римини и поставил на идеально отполированный стол из розового дерева. В отеле, откуда приехала пепельница, в одном из окон была дыра, и как-то утром он проснулся и обнаружил на спинке кровати ворона. Ворон смотрел на него. Он был гораздо больше той дыры в окне.
Из ящика комода Сол достал пачку сигарет и дал ей прикурить от старинной зажигалки Dunhill.
– Красиво, – вздохнула Миранда.
– Не особо.
– И как все было?
– Было чудесно, – ответил Сол, но так, как говорят мужчины, когда вовсе не думают о прошлом. В вопросах секса мужчины всегда живут настоящим. Прошлое – это пустяки. Конечно, во всех других вопросах, в спорте, машинах, президентах, мужчины живут прошлым. Хотелось бы мне не восхищаться этой их способностью.
Сол рассказал ей всю историю – самую печальную ее часть. У красивой официантки был ребенок, двухлетний сынишка, которого она с трудом могла прокормить. Когда Сол решился пригласить ее на свидание, он уже почти заканчивал учебу и собирался вернуться в Штаты. Его бабушка недавно умерла и оставила ему деньги на собственную практику. Может быть, ему удалось бы и дом купить. Но Сол был католиком. Мать его была очень суровой женщиной. Она рисовала маленьких девочек в морских ракушках, но никогда не смеялась и не улыбалась. Он не мог приехать с невестой, у которой есть ребенок от другого мужчины. Он просто не мог.
Миранда жадно затянулась. Marlboro red 100 из помятой мягкой пачки.
– И что произошло?
– Она приехала со мной, – тихо ответил Сол. – Перед отъездом она оставила спящего ребенка в городской церкви. Оставила его у алтаря за несколько минут до начала мессы. Я дал ей денег, и она засунула их ему в одеяльце. И мы уехали в Америку. Остальное ты знаешь.
– Господи Иисусе, – ахнула Миранда, залпом допивая вино.
– Вот так, – вздохнул Сол.
Миранда покачала головой. Может быть, она поняла, а может, и нет. Cмяла сигарету. Сол накрыл ее руку ладонью.
– У тебя проблема, Миранда. Да. У тебя тяжелая жизнь. Не думай, что я не понимаю.
Миранда кивнула крупной головой с шапкой густых волос.
– И что мне делать?
– А что нам всем делать?
Сол заглянул прямо ей в глаза. Большая его рука казалась очень белой на ее смуглой ладошке. Он не чувствовал, что ей хочется вырвать руку. Я всегда удивлялась, почему мужчины такие толстокожие. Но, как тот ворон в отеле, Сол был сосредоточен только на собственных ощущениях. Что касается меня, то поведение ворона мне казалось вполне ясным. Тогда была ночь, и я приняла свое решение в душной комнате рядом с океаном под крики парней, заигрывающих с девушками в кафе-мороженом.
Миранда заплакала. Это были не те тяжкие слезы, что видела я. Это были тихие и красивые, какими красивые женщины плачут перед некрасивыми мужчинами. Они не прозрачные, эти слезы, а синие, как морское стекло. Если попробовать их, окажется, что они соленые и едкие.
– Я могу помочь тебе, Миранда, – сказал Сол, и хриплый голос его был наполнен влагой и деревьями. – Я могу помочь тебе деньгами. Здесь и сейчас.
Он взял ее руку и потянул к своим огромным ногам. На нем были громадные и страшные шорты цвета хаки. Такие продают в дешевых супермаркетах, куда ходят мужчины еще старше него. Жалкий вид для доктора, но после того, как я ушла, ему некому стало покупать одежду. Я не могла иметь детей. Все жалели меня, но никто не знал правды.
Я видела лишь пока горел свет. Но потом свет погас, и какое-то время я ничего не видела. Даже когда уже не хочешь учиться, жизнь готовит тебе страшную скуку. «Скука», наверное, неправильное слово, но я не могу подобрать подходящего слова на английском. Последнее, что я видела, были струффоли на столе. Он пересыпал их в миску, которую я забрала из квартиры, где жила со своим ребенком. Эта миска была единственным, что я привезла в эту страну, и мне было жалко ее оставлять.
Грейс Магориан
«Вот черт!» – подумала Грейс Магориан, увидев, как эти двое направляются к ней.
Девушке было от двадцати семи до тридцати двух – тот жалкий возраст, когда незамужние женщины под своей тонкой, бронзовой кожей превращаются в настоящих Куджо (жуткий персонаж из одноименной книги Стивена Кинга). Парень был того же возраста. Темноволосый, бородатый, симпатичный, в рубашке без рукавов. Роскошные руки. Как у моряка. Но, конечно же, он не моряк. В наше время, особенно
