осядут в моих карманах, которые этот урод мне в зубах притащит, лишь бы не присесть надолго.
Набираю отцу, тот должен подключиться и сделать так, чтобы по “Ривьере” бульдозер прошелся.
— Пап, а ты Демьянова знаешь? Он тут меня у себя в ресторане избил.
Отец что-то отвечает, и мне, и еще кому-то. Слышу части фраз, что какую-то шалаву нужно выгнать. Нормально отец отдыхает, пока я по роже получаю.
— Олега? Знаю. Принципиально честная гнида. Ты вот в другое дерьмо влезть не мог, обязательно где вонючее? — отец орет.
— Я? — от возмущения начинаю закашливаться. — Мы с Линой и Тамарой Дмитриевной кофе пили, когда эта козлина меня уронила. Может, на тяжкие телесные наскребем?
— Артур, матери ничего не говори. Ты меня скоро в могилу сведешь своей дурью. Едь в шестой участок, который на кольце, там тебя примут как надо. Найдем повод с Демьяновым поквитаться. Ты только рот за зубами держи, тещу с собой возьми. И чтобы Карины-Катерины больше не было в твоей жизни, понял?
- А она-то при чем? Устал я от тебя. Поехал, побои снимать.
Кладу трубку, пересказываю теще все, что сказал отцу. Она вызывает такси, ругается, что машину оставила где-то у остановки, а ее нерадивая дочь с кем-то ускакала.
Сажусь в такси, прикрываю глаза. Звонит Карина. Для нее у меня особая история, где не меня уронили на пол, а я раскидал, как минимум двоих. И пострадал за правое дело.
— Артур, куда подъехать? Какая помощь нужна? — щебечет моя птичка. Еще одна за дурака меня держит.
— Секса хочу, приедь в больницу, в приемном отделении скрась мои будни. Если ты будешь в халате медсестрички на голое тело, будет еще лучше.
Теща поворачивается ко мне и подкатывает глаза.
— Артур, ты же с Линой мириться хотел, а тут уже к какой-то девице под юбку лезешь, — Тамара Дмитриевна включает мамочку.
— Куда я лезу? Вот дочь ваша куда полезла.
Теща отворачивается, едем дальше молча.
Около полицейского участка меня встречает папин знакомый. Пузатый низкорослик.
— Что-то ты не очень похож на побитого, — осматривает меня с ног до головы, ехидно улыбается
— А надо, чтобы был похож, — ненавижу эти казенные предприятия. У меня уже столько приводов было, и за пьяную езду, и за драку, что меня мутит даже от мысли о них.
— Сделаем. Пойдем, составим протокол. И к медичке знакомой прокатимся…
Глава 26. В отделении
Заходим в отделение. Воняет псарней, проходим до конца коридора. Пузатый низкорослик открывает железную дверь, захожу в слепую комнату. Стол, три стула, пустой стеллаж. Такой перегар стоит, даже я со своим питейным опытом такого никогда не выдавал.
— Это что вытрезвитель? — смотрю на него во все глаза. От запаха подташнивает.
— Нет, мы здесь отсиживаемся, когда начальству на глаза лучше не попадаться. А окна нет, чтобы проветрить. Дыши в свитер, раз такой чувствительный. Вот тебе бумага, — кидает стопку принтерных листов, — пиши, как было.
Легко сказать, как было. Мне надо так, как чтобы этот подонок если не присел, то бизнесом со мной изрядно поделился.
— Так что писать? — смотрю на этого низкорослика. Форма ему явно маловата, пуговицы вот-вот слетят, оголив волосатый живот, который и так выглядывает. — Я не в школе, чтобы описывать, как прошел вечер. Мне нужно так, чтобы этот Демьянов на шконку отправился. Вам мой отец, я думаю, нормально заплатил, чтобы вы мне пару предложений продиктовали.
Вижу, как это чмо мнется, да, противно быть обязанным, а куда деться. Любишь деньги, люби и все остальное.
— Стычка у вас почему произошла? Может, вы нахамили этому Демьянову, или он вам. Или это давний конфликт? Может, по бизнесу что-то делили?
— Он меня со спины, как крыса ударил. Я с женой и тещей обедал.
— Вот это и пишите. А побоев маловато. Мы в справке, конечно, все сделаем как надо, но вдруг что. А вы целехонький.
— Глаз подбить надо? Ну так бей, ток про отдачу не забудь, — еще мент меня пальцем не трогал. — Гримера и без вас найдем. Не ссы.
Начинаю описывать ситуацию, тут же важно показать, что я нормальный пацан. Да, он меня чуть сильнее отмудохал, так это потому, что охрана его или друзья, кто его со спины разберет, с ним были. А одному, даже самому подготовленному мужику против компании тяжело.
“Думаю, что Демьянов напал на меня и мою семью, так как оценил мою жену, как привлекательный сексуальный объект. После того как его компания повалила меня на пол и держали, чтобы я не смог оказать сопротивление, он схватил мою жену Ангелину и увез в неизвестном направлении. Думаю, что ей угрожает опасность. Нужно в самые короткие сроки найти этого мерзавца и спасти мою супругу!”
— А то, что она беременная нужно писать?
— Ваша супруга, которую похитили? — низкорослик, аж вытянулся.
— Да, а кто же еще. Я волнуюсь, что с ней может что-то случиться. Там еще теща моя сейчас подойдет, вы проследите, чтобы показания наши сошлись, а то нехорошо получится.
— Стоп, а могут разниться? Вы мне расскажите, как было на самом деле, а я подумаю, чем смогу вам помочь.
— Я вам и пишу, как все было. Ну я же не могу быть уверенным, что старая маразматичка ничего не придумает, — бесит он меня, рассматривает, как подопытную крысу. Смотрю ему в глаза, так двинуть хочется. но я сейчас пострадавший, этой стратегии и нужно придерживаться.
— Разберемся, — по голосу слышу, он мне не верит. — если есть угроза для Ангелины Чернышовой, мы можем сейчас объявить план-перехват.
— А это прекрасно, если где-нибудь на светофоре его прилюдно мордой в капот или в асфальт. И чтобы камеры кругом. Организуйте, а?
— Вы молодой человек, кажется, не понимаете, вы не в цирке, — проправляет ремень. Представляю, как он сильно стискивает его жирную тушку, как этому менту тяжело в нем сидеть. Бах, и перерезал пополам.
Кто-то стучит в дверь. Заходит молодая девушка в форме, кажется, лейтенант. Приносит какую-то папку.
— Ох, а не хрена себе, — низкорослик пробегает глазами по страницам. — А Демьянов ваш тоже тот еще мужик. Ладно, найдем его сейчас, в отделение доставим. Пошлю мужиков, чтобы в ресторане камеры изъяли. А ты пока про “гримера” думай.
— Давай, бей. В переносицу, чтобы “очки” быстро расплылись. И башкой разок в стену, чтобы висок рассечь.
— А, может, в изолятор тебя на десять минут. Там таким, как ты быстро лицо рисуют. Правда, зубов можно недосчитаться. И ребер. Но зато “художники” профессиональные.
Низкорослик кому-то звонит.
