меня следом за ними, и мы оказались в просторной залитой светом и обставленной с королевской роскошью гостиной. Вот только родителей Гордэра здесь не было, а Лаллея облила меня какой-то противно пахучей гадостью:
— Сдохни, гадина!
Глава 25
Меня всегда ужасали истории о том, как бывшие девушки обливают нынешних кислотой, из ревности причиняя боль другим. Я не понимала подобных людей, которые сделали выбор и стали монстрами. И сейчас, оказавшись на месте жертвы, смотрела на девушку с изумлением и жалостью. Лаллея показалась мне избалованной, но всё же разумной драконицей.
— Ллея, — тяжело вздохнул Гордэр и покачал головой. Подхватив полотенце, принялся осторожно вытирать мне лицо и шею. — Не обращай на неё внимания. Она злится, что я не стану королём. Считает, что это из-за тебя, но ошибается. Это мой выбор!
— Выбор ты сделал из-за неё! — плача, воскликнула Лаллея. — А ведь мы давно договорились, что королём будешь ты. Ты лучший, Горди! Я слишком импульсивна, а Дэдж чрезвычайно легкомысленный!
— Обо мне говорите? — ввалился Дэдж. — Как мило с твоей стороны, Ллея. Я уже всего лишь легкомысленный? Раньше ты называла меня безумцем!
— Это не твоя заслуга, а брата, — недовольно проворчала Ллея. — Он возился с тобой, постепенно исцеляя и делясь разумностью. И если ты станешь королём, это тоже будет благодаря Горди. А ты никчемный идиот!
— Вот так меня любит сестра, — глядя на меня, Дэдж развёл руками. — Должно быть, для тебя это странно, прекрасная кагхания моего брата.
— Это мило, — я растянула губы в улыбке. — Сразу видно, как она обожает вас обоих. Боготворит старшего брата и печётся о младшем. Но в одном я её поддерживаю — мне кажется, ты, Дэдж, не очень подходишь на роль короля.
— Более того, — прижав ладонь к губам, громким шёпотом сообщил он, — я терпеть не могу всю эту дворцовую суету! И если брат отречётся от трона в мою пользу, клянусь, наложу на себя руки.
— Не болтай чепухи, — сурово осадил его Горди.
— Идиот, — стукнула Дэджа Ллея. — Даже говорить такое не смей.
Тот пожал плечами и уселся в кресле. Глядя на родственников, поинтересовался:
— Так как будем убеждать отца?
— А не маму? — приподняла бровь Лаллея.
— Ты слепая? — фыркнул Дэдж. — Даже я с другой стороны площади заметил, что кагхания ей понравилась. К тому же мама никогда не высказывалась в пользу древних традиций. Она легко закроет глаза на такой милый грех!
Он одарил меня такой улыбкой, что зарделись щёки.
— Мама никогда не выступала против слов отца, — с сомнением протянула Ллея. — А он настроен очень серьёзно, ведь эти идиоты нарушили основной закон!
— Они просто влюблены, — мягко возразил Дэдж. — Когда с тобой это случится, то поймёшь, что зову сердца невозможно сопротивляться.
Девушка что-то пробормотала себе под нос и отвернулась.
— Она завидует, — подмигнул мне Дэдж. — Ведь мелкая ещё ни разу не влюблялась!
— Ваша сестра очень непосредственная и очаровательная, — искренне похвалила её. — Она так трогательно заботится о вас обоих. А ещё добрая. Могла бы облить меня какой-то гадостью, но это безопасная слизь.
— Вообще-то, — неожиданно жёстко усмехнулась девушка, — это проверочное зелье. Нас на втором курсе учили.
— Лаллея с отличием окончила академию зельеделия, — шёпотом подсказал Дэдж.
— Если бы ты не была влюблена в моего брата, твоя кожа слезла бы лохмотьями, — продолжила Ллея. — А если бы не нравилась ему, то пошла бы зелёными пятнами. Раз с тобой ничего не случилось, то…
— Надо поверить, верно ли профессор поставил тебе отлично по зельеделию, — ворчливо перебил Гордэр и увлёк меня к двери. — Помогу тебе переодеться.
— Не торопитесь! — ехидно крикнул Дэдж.
Глава 26
Мы оказались наедине, и первым делом Гордэр извинился:
— Прошу, не злись на Ллею, она всегда была невероятно взбалмошной. Мама пыталась быть с ней строгой, но отец потакал всем капризам любимой дочери. Даже не позволил отдать на воспитание Наетти.
— О, — я улыбнулась, снова вспомнив папу. — Меня тоже в садик отец не стал оформлять. Сам мной возился, на работу брал с собой.
Именно тогда моими игрушками стали замки и сейфы различных конструкций. Мысли плавно перетекли к недавнему событию, и я спросила кагхана:
— Почему не открылась дверь золотой кареты в виде дракона? Слышала, вокруг шептались, это дурной знак.
— Скорее всего, просто случайность, — ответил он.
Мне показалось, что в его голосе мелькнуло сомнение, но Гордэр вернулся к разговору о сестре.
— Ллея солгала. Такого зелья не существует.
— Зачем ей это? — растерялась я.
Он коротко усмехнулся и, шагнув ко мне, развернул к себе спиной. Когда принялся расшнуровывать корсет, сердце совершило кульбит, а перед глазами замелькали картинки произошедшего в пещере харги.
Платье скользнуло вниз и улеглось у ног шёлковой лужицей, а шею обожгло горячее дыхание мужчины.
— Она хочет нам помочь, Дана.
Провёл кончиками пальцев по моей шее, и я зажмурилась, ощущая, как по телу побежали приятные мурашки. Затрепетала в ожидании момента, когда кагхан прикоснётся губами к моей разгорячённой коже, но Гордэр резко отстранился.
Я оглянулась, не стремясь скрыть разочарование, а мужчина добавил, прожигая меня тёмным взглядом:
— Всё, что происходит во дворце, подхватывается тенями и разлетается по всему королевству с невероятной скоростью.
— Тенями? — приподняла брови.
— Слугами, — снисходительно пояснил кагхан.
Он не двигался с места, пожирая меня глазами так жадно, что ноги прирастали к полу. Я и сама страстно желала мужчину и не бросилась в его объятия только потому, что колени дрожали. Боялась упасть, не достигнув цели.
— Такого зелья не существует, — повторил Гордэр, — но теперь к сотням сказок о мастерстве зельеделов прибавится ещё одна. А в народе будут говорить, что мы пара, благословлённая небесным драконом. Отцу придётся прислушаться к мнению жителей Шиера. Во всяком случае, на это надеется моя сестра.
Он с сожалением оторвал от меня взгляд и прошёл к ширме. Отодвинул её, и моему взору предстало самое невероятное платье из когда-либо увиденных. Ни во сне, ни наяву я не чаяла надеть что-то подобное.
— О-о-о, — только и смогла выдохнуть при виде сотен тончайших оборок с искусной вышивкой, украшающих пышный подол роскошного наряда.
Ткань была настолько прозрачной и лёгкой, что казалось, вышитые птицы и цветы оживают от малейшего дуновения воздуха. Корсет был плотно украшен сверкающими драгоценными каменьями, а длинный голубой шлейф напоминал искрящийся под солнцем водопад.
— Церемониальный наряд кагхании наследника, — тихо произнёс Гордэр. — По традиции я должен надеть его сам. И снять после…
Он осёкся, и взгляд мужчины потемнел ещё сильнее, а кадык дёрнулся.
Я понятливо кивнула — ещё одно
