– Понял. Беда. Куда же она делась. Утонуть-то не могла, уйти тоже. Мистика. – Малинин огляделся. – И выход один, как я понимаю.
В это время послышался сильный гул, и вода с шумом ушла куда-то вниз, показалось бугристое дно и всё стихло.
– Чё это за чертовщина? – Переглянулись Данила с Малининым.
– Хрен знает, но зато понятно, что труп куда-то смыло. – Малинин кивнул Даниле. – Пошли обратно, смысла нет здесь сырость нюхать.
Выбравшись наружу, они обнаружили, что снова начался ливень и все расселись по машинам. Смотав лебёдку, Данила вернулся на водительское место и спросил Ласточкина, которому тем временем всё разъяснил Малинин:
– Что будем делать?
– Бегать по лесу и письками махать. – Буркнул Ласточкин и сразу поправился. – Простите не сдержался, у меня к концу второй недели нервы ни к чёрту. Ну что делать, давайте возвращаться. – Он потыкал пальцами в тёмное пространство. – Где я вам её искать сейчас буду? Тьма вокруг, лес и куда там вода эта сливается, никто не знает. Поехали обратно, утром оглядимся. Это только в кино люди в лесу ночью что-то находят, а в реальности, кроме светлого пятна фонаря, ни хрена не видно.
– Я с девушкой поеду. – Сказал Малинин, вылезая наружу. – Хватит с неё на сегодня приключений.
Машины плавно тронулись в обратный путь. Поляна вскоре опустела, природа затихла, погружаясь в сон. Неподалёку вдруг возник луч фонаря, скользнул по веткам, по другой стороне каменной гряды, под которой располагалась пещера и потух. Послышалась возня, хлопнула дверца машины, и снова всё затихло, было только слышно, как отъехал автомобиль, причём не выдавая своего присутствия подсветкой дороги.
***
Остановившись на парковке, машины замерли, люди, сидевшие внутри, медлили и не выходи́ли наружу. Данила открыл окно и вопросительно глянул на Малинина, следователь в ответ приоткрыл своё и сказал.
– Я думаю, может машины ближе к дому поставить?
– Не знаю. Воды очень много, потом встрять можно. По боковой дорожке, – Данила показал на мощёную тропинку, ведущую направо и скрывавшуюся в кустах, – тоже не вариант проехать. Там за поворотом валун лежит и протискивается только гольфкар.
– Всё никак у нормальных людей. – Проворчал Малинин и стал выбираться из машины.
– А у нормальных как? – Язвительно отозвалась Лиза, всё ещё сидя за рулём.
Малинин помедлили несколько секунд, после чего развернулся к ней и проговорил:
– Нормальные сначала думают о безопасности. А уже потом о пирушках. И если едут жить в глушь, то первый вопрос, который я задаю – почему? Почему люди хотят жить без соседей? А второй вопрос, почему при наличии такого дома и внутреннего убранства, а насколько я успел заметить там всё дорого-богато, нет сигнализации и камер видеонаблюдения? При этом отсутствует забор. И где, чёрт возьми, собаки? – Егор пожал плечами. – Я не понимаю. – Он развёл руками. – А я не люблю, когда я не понимаю.
– Не любите богатых? – С некоторым вызовом спросила Лиза, запирая машину.
– Не люблю дураков. – Отозвался Егор Николаевич вдыхая полной грудью ночной воздух. – Потому что деньги можно потерять, а вот идиотизм, он с тобой навсегда. – Подполковник с усмешкой глянул на Лизу, когда они уже подходили к дому. – А с вами то что не так?
– В смысле? – Нахмурилась девушка.
– Ну вроде возраст юношеского максимализма и агрессии вы должны были уже пройти, а ведёте себя как подросток в момент урагана гормонов.
Лиза вспыхнула и развернувшись убежала наверх по ступенькам.
– Зачем вы так? – Спросил подоспевший Данила и устремился за девушкой.
– Жёстко. – Тихо проговорил Ласточкин.
– Иван Гаврилович, – глядя прямо в глаза Ласточкину, сказал Егор, – мы с вами не наставники. И здесь для расследования! А у нас труп с места происшествия пропал, опять же, если он был. Его видел только этот Данила. И хотя у него есть фото, мы же не знаем, когда они сделаны! – Малинин покачал головой. – И на барышню по дороге кто-то напал. Опять же с её слов. – Малинин пресёк возражения жестом. – Слишком много разномастного народу, чтобы они все здесь сговорились. Да и Красуцкого действительно увезли в больницу, я позвонил, узнал. Сигнал, конечно, пропадает всё время, но что мне нужно было я услышал. Но, – Малинин пригласил Ласточкина пройти вперёд, – что-то здесь происходит, ведь Юлия Красуцкая и правда пропала. И наша с вами задача вывести этих людей из зоны комфорта.
– Согласен. – Покивал в ответ Ласточкин.
– А, да. – Малинин остановился на пороге. – Не нужно меня так широко представлять. Я просто ваш помощник. Не нужно званий и регалий. Я хочу увидеть ситуацию со стороны. Договорились?
– Да. Я думал, что так лучше.
У Малинина зазвонил телефон, и он, извинившись, сбежал по ступенькам вниз и ответил:
– Да, Андрей Михайлович. Добрый вечер. Что-то случилось?
– Нет. – Скучающим голосом спросил Касаткин. – Я просто хотел узнать где ты? Как выходные проводишь?
– Да, спасибо. – Недоверчиво ответил Малинин, потому что генерал-майору было не свойственно звонить подчинённым и спрашивать о досуге, – всё хорошо. Я, – Малинин огляделся и быстро ответил, – я на природе.
– А. И что там, рыбалка? Как в Никольске? Сезон грибной начался? – Жёстко спросил Касаткин.
– Андрей Михайлович. – Малинин бесшумно в сердцах выругался.
– Малинин, я вот не в курсе был, что с проверкой тебя послал в Никольск. Мне сейчас звонит коллега и говорит, что ему полвечера истерически в трубку орёт родственник, что у них проверка инкогнито приехала.
– Да всё не так. Я и правда сюда приехал просто бумаги посмотреть. – Выдохнул Малинин.
– Егор я сейчас с внуками и мне всё равно, за каким чёртом ты туда попёрся. Но я должен по твоей милости отвлекаться от семьи в те краткие нерабочие часы, которые у меня есть. – Касаткин замолчал и продолжил. – Я за тебя извинился и сказал, что ты просто забыл из-за крайней занятости сообщить местному руководству, что я тебя направил на помощь следователю, ведущему дело. И кстати! – Генерал-майор опять замолчал. – Оказывается, там у тебя сидит брат по разуму и дела такого нет. Никто не верит в этого мифического маньяка. Короче, Малинин, ты мне надоел, но я не могу мордой в грязи волохаться, поэтому у тебя пять дней. В следующую пятницу ты едешь в Мурманск!
С этими словами Касаткин не попрощавшись повесил трубку, а Малинин тихо пробормотал «Ласточкин придурок» и тоже пошёл в дом.
Когда Егор Николаевич вошёл в дом, то он запер дверь и тихо прошёл по лестнице наверх, обследовал все доступные комнаты, спустился ко входу, потом подёргал боковую дверь в холле, которая оказалась запертой и прошёл в столовую. Здесь все домочадцы сидели за большим столом и атаковали вяло отбивающегося Ласточкина вопросами.
– А что вы так себя ведёте? – Выступила Зинаида Игнатьевна. – Мы все переживаем, например, мне и Антонине нельзя быть в неведении, это сильно сказываться на нашей сердечно-сосудистой системе и может случиться удар.
