я твердо, но на последнем слове голос неожиданно сел, обратившись шепотом.
Горло сдавило спазмом, и я поняла, что не могу выдавить из себя больше ни слова. Если попробую сказать, то снова расплачусь.
– Ну? – поторопил ведьмак, ожидая продолжения.
– Он… Он никогда не примет меня после… – прошептала я, путаясь в собственных мыслях, а челюсть вдруг свело от напряжения.
Две слезинки прокатились по моим щекам. Надо было просить у домовых двойную, а то и тройную дозу успокоительного отвара.
– Эй, ты чего? Тише-тише, – мгновенно оказался Элеот рядом.
Я утонула в его надежных объятиях, неожиданно оказавшись сидящей у него на коленях. Хотелось свернуться в клубочек, закрыть глаза и больше ни о чем не думать, но кто бы позволил?
– После чего он тебя не примет, Тиана? – зацепился ведьмак за мои слова. – Барсвиль любит тебя.
Я и сама знала, что любит. Но даже у самой большой любви имелись границы, за которыми ее существование было невозможным. Если у меня ничего не получится с магическим договором, я могла прямо сегодня потерять свою девичью честь. Разве сможет он любить меня после?
Мне определенно не стоило открывать перед Элеотом душу. Я не должна была рассказывать ему ни о чем. Но, взяв с него нерушимое слово о том, что он не станет мне мешать, я кратко объяснила ему происходящее. Снова плакала, захлебывалась солеными слезами, а потому не сразу поняла, что ведьмак меня целует.
Россыпь коротких поцелуев, словно ожоги, ложилась на мои распущенные волосы и лицо.
– Глупенькая, ну куда ты собралась? – шептал он, пока я пребывала словно под гипнозом, откровенно шокированная его действиями, его объятиями, что уже выходили за границы заботы. – Тебе не о чем переживать. Нет причин для слез. Я все решу прямо сейчас. Я переправлю тебя в Третьи земли. Я найду твою семью и переправлю их тоже. Знала бы ты, малышка, как сильно я хочу обладать тобой. Всего поцелуй, один ничтожный неумелый поцелуй свел меня с ума, лишил покоя. Ты то хорошее, что так редко появляется в жизни плохих парней. Тебя как самое драгоценное сокровище хочется украсть, пленить, забрать, поэтому я очень хорошо понимаю засранца Ворти, но… Я все решу, сейчас, сегодня, только…
– Только что? – спросила я, окаменев всем телом, чего Элеот, кажется, даже не заметил. – Я должна стать вашей? И чем же вы тогда лучше Каля?
Глядя в мои глаза затуманенным взором, в котором едва-едва начала проклевываться ясность, брат Барсвиля совсем не ожидал, что я ударю.
Но я ударила чистой магией. Ударила по нему с такой силой, что он отлетел от меня и впечатался спиной в стол, а я сама свалилась на пол. Еще один удар, и мужчина вместе со столом и креслом приложился о стену между окнами, чтобы обмякнуть и больше не подняться.
Будто листопад, белоснежные листы бумаги медленно опадали на пол.
Поднявшись на ноги, я отряхнула платье и вытерла злые слезы. Никто из них не хотел понимать, что я никогда не прогнусь под обстоятельства. Наверное, это видел только Барсвиль, что и становилось причиной для наших ссор. Он знал меня, был недоволен, не согласен, но знал. За это я его и полюбила.
Стараясь не наступать на рассыпавшиеся бумаги, я прошла к стеллажу, в котором хранились документы студентов. Папки первокурсников, судя по надписи, лежали на самой верхней полке, но зеркальные дверцы были заперты на ключ.
Глянув на шкаф и так и этак, я вспомнила историю с сейфом и пнула по его стенке с левого бока. И рассмеялась в голос, потому что стеклянная дверца медленно и будто нехотя с протяжным скрипом открылась.
Однако на этом защита шкафа не заканчивалась. Она была установлена Барсвилем, а значит, взаимодействовать с ней тоже мог только он, но из своего гримуара я знала одну маленькую хитрость: магия никогда не навредит своему носителю. У меня из вещей директора ведьмовской академии было только кольцо, но его размер казался мне недостаточным.
– Lue cardiya! – подкинула я металлический ободок в воздух.
Мне в руки приземлилось уже увеличившееся в размерах изделие, которое даже браслетом назвать было нельзя. В отверстие посередине я свободно могла просунуть обе руки.
Что и сделала, установив кольцо на границе защитного полога. За пределами кольца защита продолжала свободно действовать, но внутри я могла не опасаться последствий проникновения.
Вытащив вторую с края папку с надписью «Тиана Бейн», я убрала кольцо и закрыла стеклянную створку. Как увеличить украшение в размерах, я знала, но как уменьшить его обратно – в гримуаре ничего сказано не было. Собственно, именно по этой причине я и оставила кольцо рядом с зашевелившимся Элеотом.
– Не желаете помогать, тогда не смейте мешать, – припечатала я, заслышав протяжный стон.
Кабинет директора ведьмовской академии я покидала, плотно прижав к себе папку с документами.
Наплевав на любые правила разом, я призвала свою метлу прямо к крыльцу главного здания. В мужском общежитии комендант-гоблин не пропускал девушек дальше холла первого этажа, так что в комнату к Калю и Пелину я попала уже привычным способом – через окно.
А они словно и не ожидали меня увидеть. Впрочем, стуком я себя не утруждала, а потому стоило мне залететь внутрь под грохот и звон оконных створок, как оба парня вскочили с дивана.
– Я же говорил, что Тиана умная девушка, – произнес Калиан довольно, едва я бросила в него папку со своими документами. – Карета подана к главным воротам. Сейчас ты…
– Сейчас ты… – перебила я его, произнеся с нажимом, не имея намерений шутить. – Заключишь со мной магическое соглашение. Либо так, либо ищи себе другую игрушку.
– Кажется, ты все-таки не понимаешь, Тиана, – проговорил он с угрозой в голосе. – У меня твои сестры. И твои родители.
– И что с того? – усмехнулась я, блефуя, но иного выхода не видела. – Без магического соглашения я и шага не ступлю.
Секунда, две, три… Мы мерились тяжелыми взглядами.
– Чего ты хочешь? Насмеши меня. – уселся он обратно на диван, расположившись вальяжно.
– Ты не причинишь мне физического вреда. Никто не
