— Нет-нет. Не стоит начинать с поблажек.
— Это не поблажка, а забота о тебе. Поверь, так будет лучше. К тому же, если ты внимательно ознакомилась с контрактом, у тебя ненормированный рабочий день. А это означает, что я могу в любое время отпустить тебя. Но есть и другой пунктик: ты можешь понадобиться мне не только в рабочее время. Встречи, переговоры… Ну ты сама понимаешь.
— Да я в курсе.
Мирослава вдруг решилась:
— Скажи, почему ты принимаешь участие в моей судьбе. Это чисто коммерческий интерес или?..
— Хорошо, признаюсь. Ты мне нравишься. Очень. И, поверь, со дня нашего неудачного знакомства я не переставал думать о тебе. Следил за тобой. Но ты так быстро сошлась со своим бывшим, что не оставила мне никаких шансов…
Должен признаться, у родителей о тебе сложилось не самое лучшее впечатление. Но я переубедил их, признавая за тобой право выбора…
Астахов взял ее за руку. Это прикосновение электрическим разрядом отозвалось в руке Миры, и она непроизвольно отдернула ее.
— Тебе неприятно? — в голосе слышна была боль.
— Нет, что ты. Это от неожиданности, извини.
— Я могу надеяться на твою благосклонность? Если я тебе неприятен, будем общаться только по работе. Но позволь мне надеяться, что когда-нибудь в твоем сердце найдется уголочек для меня.
Мирослава пребывала в шоке от этого почти признания в любви. Такого стремительного развития событий она никак не ожидала, хотя Астахов все более и более занимал ее мысли. У нее уже сложился ответ: «Мое сердце открыто для тебя». Но произнести эти слова она не решилась.
Молчание затягивалось.
— Можешь не отвечать мне. Если тебя тяготит наш разговор, я отвезу тебя домой. Наверное, я поспешил с признанием. Но я слишком долго ждал этого момента. — Не дождавшись ответа, Астахов встал и уже твердым голосом сказал: — Поехали.
Мирослава настолько была не готова к такому развитию событий, что не находила слов, которые дали бы ему понять, что ей очень приятно быть с ним. И уж никак не хочется домой.
Но она покорно проследовала с ним до машины. И всю дорогу до дома молчала. Он тоже молчал. Но, выпуская ее из машины, спросил:
— Надеюсь, твоя усталость до вечера пройдет?
— Да я и сейчас уже чувствую себя хорошо. — Мирослава улыбнулась. Денис в ответ буквально просиял.
— В таком случае я заеду вечером за тобой?
— Но…
— Никаких «но». У меня важные переговоры, и без переводчика никак не обойтись. Привыкай.
— Поняла. Во сколько?
— В восемь.
— Хорошо. Я буду готова.
Астахов распрощался и, не дождавшись, пока Мирослава уйдет, уехал, оставив ее в полном недоумении:
— Что произошло? Что заставило его так резко уехать? Чем я обидела его? Странный. То чуть ли не в любви открытым текстом. То ручку пытается погладить. А то вдруг — на тебе! — Пожав плечами, Мира направилась домой.
До восьми вечера времени оставалось вагон и тележка. Она позволила себе поваляться на диванчике, принять душ, полюбоваться на свое отражение в зеркале, которым, кстати сказать, осталась очень довольна.
Эпилог
— Машуль, привет! Мы можем встретиться?
— Что за вопрос. Когда и где?
— Я сейчас к тебе приеду.
— А может, в кафешку?
— Нет. Там шумно. А мне так много надо тебе рассказать!
— О! По голосу слышу, что произошло нечто сногсшибательное.
— Так я приеду?
— Ну конечно. Жду с нетерпением.
Едва Мирослава вошла в гостиную, Маша воскликнула:
— Ну все! Ты помирилась с Мишкой! Сияешь, как весеннее солнышко. Вот чуяло мое сердце, что этим все кончится…
— Остановись! — перебила ее подруга. — Во-первых, ты глубоко ошибаешься. Это в прошлом, о котором не хочется даже вспоминать.
— Тогда что? Не томи, выкладывай!
Эпилог
— Машуль, привет! Мы можем встретиться?
— Что за вопрос. Когда и где?
— Я сейчас к тебе приеду.
— А может, в кафешку?
— Нет. Там шумно. А мне так много надо тебе рассказать!
— О! По голосу слышу, что произошло нечто сногсшибательное.
— Так я приеду?
— Ну конечно. Жду с нетерпением.
Едва Мирослава вошла в гостиную, Маша воскликнула:
— Ну все! Ты помирилась с Мишкой! Сияешь, как весеннее солнышко. Вот чуяло мое сердце, что этим все кончится…
— Остановись! — перебила ее подруга. — Во-первых, ты глубоко ошибаешься. Это в прошлом, о котором не хочется даже вспоминать.
— Тогда что? Не томи, выкладывай!
— Я, кажется, замуж выхожу…
— Ничего не понимаю!
— И не поймешь, пока не угостишь чашечкой кофе и не выслушаешь меня.
От Миры, действительно, исходило какое-то странное сияние. Она вся светилась. Ее переполняли эмоции, которыми следовало немедленно поделиться. В обратном случае случился бы непредсказуемый взрыв эмоций.
Рассказ подруги Маша слушала, не перебивая и не переспрашивая. Даже при огромном желании ей не удалось бы сделать это.
— И что ты решила? — спросила ошарашенная Маша.
— У меня есть время до сегодняшнего вечера. Денис намеревается сегодня же просить моей руки. Как положено, как мне мечталось! Чтобы все по правилам.
— Славка, ты где такого нахваталась?! Что за условности! Прошлый век! К тому же, что за спешка? Тебе не хватило Михаила? И еще: ты говорила о странностях в поведении Дениса. Это как?
— Да, сначала меня насторожила решительность Дениса, его желание все решить немедленно. Но потом я вспомнила себя. Когда любишь, не хочется терять ни минуты. А возникающие препятствия только раздувают бушующие эмоции.
Признаюсь тебе честно, я и сама нахожусь в каком-то водовороте чувств. Я буквально задыхаюсь от постоянного желания быть рядом с ним каждую минуту. И если этого не будет, у меня, наверное, остановится сердце.
— Слава, не пугай меня, — Маша с тревогой смотрела на подругу.
— Знаешь, я нахожусь в каком-то опьянении. Но это состояние объяснимо. Именно о таком урагане чувств я мечтала. Я люблю его, понимаешь? И он меня. Мы оба не хотим откладывать любовь на завтра. Это непростительно. Она может обидеться и уйти. Бесследно, понимаешь.
— Я не хочу опять почувствовать пустоту в сердце. Я хочу любить и быть любимой. Сейчас, немедленно. Иначе… — не закончив начатую фразу, она уже говорила о Денисе:
