частям, и жить полноценно.
Нет, это не он.
Тот тоже был Рома. Роман, как она считала, мужчина всей ее жизни.
И почему именно сейчас стали накатывать воспоминания, неся за собой боль и обиду?
Глава 17
Два года назад
Светочка вышла из кабинета гинеколога, быстро прошла до окна, остановилась, вцепилась в подоконник пальцами и глубоко вздохнула. Сердце вырывалось из груди, и девушка не могла понять, что в данный момент ее переполняет.
Страх. Паника. Радость. Счастье.
Все эмоции смешались в один клубок и распирали изнутри, так что подкашивались ноги, и голова шла кругом.
Она беременна – вот что сказал доктор, уже как девять недель, но Света ничего не замечала. Да, была слабость, легкая тошнота по утрам, но она это все списывала на новую работу и напряженный график. Ее взяли пока только на испытательный срок в хорошую ветеринарную клинику, работать приходилось посменно, Рома ворчал, что она уделяет ему мало внимания.
Но Калинкина была счастлива, наконец в ее жизни все налаживается, есть любимый человек, маленькая квартирка, хоть и съемная, новая работа, которую она так давно хотела.
За окном начинался май, дождливый, с грозами, но девушку даже это радовало, потому что она знала, что после дождя, который смоет всю скопившуюся грязь и пыль, выглянет солнце, распустится свежая листва, и мир оживет снова.
А ведь она так могла и не узнать о своем интересном положении, если бы на работе не заставили пройти медкомиссию, необходимую для оформления нужных документов. Света положила руку на живот, удивляясь тому, как она могла ничего не почувствовать, а ведь они с Ромой всегда предохранялись.
Последнее время как-то странно тянуло низ живота, да и менструация была, хотя скорее просто мазало, но у нее всегда было так все нерегулярно, наверное, гормоны и лишний вес были тому виной. Когда тебе двадцать два года, на здоровье не смотришь, есть более важные вопросы.
Предохранялись кроме одного раза, да, верно, восьмого марта, это случилось именно в женский праздник. Они ходили в кафе, там встретили каких-то Роминых старых друзей, но встреча вышла странная, ее молодой человек нервничал, а дома случился секс – прямо в прихожей, без защиты. Света тогда все списала на страсть.
Интересно, что скажет Рома? Они уже восемь месяцев в отношениях, а живут вместе уже как полгода. Да, все слишком рано и неожиданно произошло, но ребенок, в понимании Калинкиной, это божий дар, а все остальное у них еще будет – и своя квартира, и бизнес, как хочет Рома.
Он точно будет в шоке, но потом обрадуется, так же как она. Жалко, конечно, что на новой работе она всех подвела, но это все пустяки, это не главное в жизни.
Света еще раз перечитала все бумаги и направления, доктор сказал, что есть небольшие проблемы по женской части, но в первую очередь нужно сдать анализы. Пока ехала домой, хотела позвонить Роману, но он наверняка спит после смены в клубе, где работает барменом, а она как раз в эту ночь была на дежурстве.
Наблюдая за людьми, что прятались от весенней непогоды за яркими зонтами, вспоминала, как они познакомились с Романом. Именно вот в такую погоду, Света промокла до нитки, забежала под остановочный комплекс и наткнулась на молодого человека. У него были очень красивые глаза – карие, как темный шоколад.
Разговорились, Света, конечно, стеснялась своего лишнего веса, но Роман его будто и не замечал. Ему недавно исполнилось двадцать восемь, молодой мужчина сказал, что решил поменять свою жизнь кардинально и уехал как можно дальше искать свою судьбу.
Тогда он искал работу, жил у друга. Как-то у них все так быстро завертелось, закружилось, и спустя две недели он уже перевез свои вещи в комнату, что снимала Светочка. А еще позже, найдя квартиру, они уже жили вместе. Роман стал ее первым мужчиной, чему был сам удивлен, и вроде все у них было хорошо, конечно, временами не обходилось без ссор. Но у кого их не бывает?
Выйдя из автобуса на своей остановке, Светлана зашла в аптеку, купила тест, нужно было, как в кино, сделать сюрприз любимому мужчине и посмотреть на его реакцию при виде двух полосок.
Странно, но именно в тот момент ни одно чувство не подсказало ей о надвигающейся беде.
Даже сомнения не было, что все может быть не так, как представляла себе Светочка. Что все ее радужные планы, мысли, эмоции могут рухнуть, разбиться на острые осколки, а потом еще долго ранить душу.
Тихо открыла дверь, кинула мокрый зонт на коврик в прихожей, не стала включать свет, но сделав два шага, девушка запнулась обо что-то. Света посмотрела вниз, это были женские туфли на очень высоком каблуке, черные, лакированные. И даже тогда, то ли от усталости, то ли оттого, что мозг не хотел ничего воспринимать, Света не сразу заподозрила неладное.
Напряглась, никак не понимая, что такие туфли делают у нее в квартире. Прошла вперед, сняв кроссовки, квартира была маленькая, всего несколько шагов – и девушка оказалась в комнате. Шторы задернуты, полумрак, стоны, всхлипы.
А когда, наконец, поняла, откуда звук, и что на самом деле происходит на их с Ромой диване, застыла на месте, наблюдая за происходящим. Одеяло с него как раз упало на пол, открывая вид на два обнаженных тела, сплетенных в страстном сексе.
Роман сжимал темные длинные волосы девушки, оттягивая голову, целовал шею, при этом энергично двигал бедрами между ее широко расставленных ног. Она была такая гибкая, тонкая; небольшая грудь, торчащие соски. Мужчина рычал, было даже заметно, как играют мышцы на спине, как он старается доставить партнерше удовольствие.
Между ними никогда не было такого, все происходило по-быстрому, в другой позе, чаще в коленно-локтевой, но сжимал Роман за волосы так же.
Потом он начал что-то говорить, называя девушку малышкой, а ее стоны при этом стали еще громче. Свету никто не заметил, даже не почувствовал ее присутствия. До такой степени она была жалкой и незаметной.
А Калинкина так и продолжала стоять и смотреть на то, как ее любимый, единственный, самый первый мужчина трахает на их диване, в квартире, за которую платит Светлана, постороннюю девушку.
А дальше начался самый кромешный адский ад в жизни Светланы.
Нет, Роман не стал оправдываться после того, как кончил, слез со своей любовницы и увидел Светлану. Девушка не паниковала, смерив Калинкину взглядом, в котором была брезгливость, ушла
