– Вон с того дуба, – и я указал на дуб, с которого недавно спустился Фитиль. Я был уверен на сто процентов, что сейчас на нем никого нет.
– А вам не померещилось? С чего вы взяли, что они собираются стрелять в меня?
Я начал живописать картину маслом.
– Во-первых, молодые авторитеты рвутся к власти. Во-вторых, там целый день поблескивало стекло от прицела.
– А может, от подзорной трубы?
– Не-е… в подзорную трубу смотрят обычно на пляж, в другую сторону, а тут примерялись к вашему дому.
– А в чем, молодые люди, ваш интерес, что вы хотите?
– Петр Петрович, исключительно забота о ближнем и ничего более. Простите нас бога ради и позвольте откланяться. – Я церемонно согнулся в поклоне, а Настя вынуждена была присесть в реверансе.
– Я вас не задерживаю, молодые люди.
Данила за то время, пока мы разговаривали с Хромым, мог несколько раз подменить карпа. Мы поспешили к нему.
– Ты где научился так высокопарно шпрехать? – спросила меня Настя.
– К спектаклю в школе разучивали. Роль такую дали. Я был слугой.
– А роль Дон-Жуана ты случайно не разучивал?
– Нет, не разучивал.
– Жалко. Я бы с удовольствием послушала.
Медленно пройдя по улице, мы, как только завернули за наш дом, припустились бегом.
Данила был чем-то расстроен.
– Поменял?
– Да.
– А кислый чего?
– Понимаете, – начал он оправдываться, – я сначала сдуру выпустил бассейн того, что принес, а потом стал второго ловить, и никак не мог его подцепить, а он как даст хвостом, облил меня водой, я его и упустил. Потом, когда глаза протер, все-таки одного вытащил.
Дальше он мог и не рассказывать. Настя чуть не заплакала. Я обалдело смотрел на Данилу, все мое красноречие пошло псу под хвост.
– Так ты которого вытащил?
– По-моему, того, что плавал в бассейне.
– А может, другого?
– Не волнуйтесь, – успокоил нас Данила, – завтра можно будет еще раз обменять, чтобы было наверняка.
Я готов был его убить.
– Ты что, не мог сначала выловить одного, а потом второго запустить? Все тебе подсказывай! – упрекнула Данилу Настя.
Мы отошли подальше от дома Хромого. Данила нес в руке пакет с карпом, зажавши его двумя руками. Я побежал за ножом. На этот раз нож я незаметно сунул за пояс и выскочил через огород на озеро. Я бежал и думал, что даже если Данила спутал, у нас все равно шансы снова равны пятидесяти процентам. Но если завтра мы еще раз попросим у Кольки удочку, он наверняка подумает, что у нас не все дома.
Только мы присели у кустов в укромном месте и собрались разрезать карпа, как из кустов вышел Горилла с Фитилем. Данила тут же спрятал пакет за спину и попытался убежать.
– А, конкуренты, что там у вас, ну-ка покажите! – Горилла выхватил пакет из рук Данилы и заглянул внутрь.
– Ого, карп, а мне говорили, что Хромой товар в щуку спрятал.
– Говорил я тебе, что врут, стервецы, товар может быть не в щуке, – через завязанный нос злорадно гундосил Фитиль.
Горилла достал из кармана нож, щелкнул кнопкой и из него как жало выскочило узкое длинное лезвие. Оставалось только надеяться, что алмаз плавает в озере или остался в бассейне.
Я постарался спасти положение:
– Что я, щуку от карпа отличить не могу? В щуку он спрятал уран! – придерживался я рассказанной Горилле версии.
– Ну что ж, сейчас посмотрим! – сказал Горилла, вспарывая рыбину. Кроме большого белого пузыря и небольшого количества икры, там ничего не было.
– Гляди! Не соврал! – разочарованно сказал Горилла.
Фитиль недоверчиво смотрел на нас:
– Зря ты им веришь, Горилла. Носом чую, врут.
– Замолкни, раззява, иди сети готовь и нос свой не суй, куда не просят.
Хорошо, что Данила снова перепутал и, вполне возможно, вытащил не того карпа. Но ближе к цели от этого мы не стали. А Фитиль оказался умнее, чем мы думали. Когда Горилла с Фитилем ушли, я посмотрел в ту сторону, где сидели Николай с Петром. Там никого не было.
– Сняли «наружку»! – сказала Настя.
Мы разошлись по домам, договорившись с Данилой, что, как только уснут родные, встретимся за нашим огородом.
Глава XV. «Всем оставаться на местах»
Наконец-то поздно вечером мы сидели втроем с дедом и бабушкой и ужинали.
– Что значит вырвался на свободу! – гудел дед. – И домой не загонишь.
– Ешь, внучек, ешь, – приговаривала бабка, подкладывая мне оладьи.
– Проголодался, наверно. Это сколько же можно бегать, ноги, должно быть, горят. Устал?
– Нет, не устал.
– А я вот дойду до магазина, так обязательно несколько раз передохну. Хорошо бы такую невестку, как Настя, заиметь. Быстрая, как коза. Эх, старость – не радость. Правильно говорят: живи, пока молодой. А дед твой сроду не давал пожить: то ему готовь, то стирай, то за детьми смотри. Так и прошла молодость, и вспомнить нечего.
– Нашла с кем равняться, – перебил ее дед, – я в его годы вообще домой ночевать не приходил, все на улице или на рыбалке пропадал.
– Так бы и пропал, если бы я тебя не подобрала, – бабушке не понравилось, что ее перебили.
– Что я, беспризорный был, что ли, чего это ты меня подобрала? – обиделся дед.
– А то нет? Вспомни, когда мы поженились, что у тебя было? Ничего не было. Даже костюма на свадьбу. Костюм, и тот одолжил у приятеля. Жених! А я пришла, – в голосе бабушки послышались торжествующие нотки, – у меня и перина была, и наволочки, и пододеяльники, и шерстяной костюм, и пальто плюшевое, – и снова обратилась к деду: – человеком ты хоть стал смотреться.
– Калоши у нее были, – не сдавался обиженный дед, – я понимаю, если бы брильянты, а то калоши «Красный Октябрь», и туда же – «новая русская», понимаешь.
Я не стал дослушивать их извечный спор и ушел спать. А чтобы не уснуть, привязал к ноге одну из гантелей и свесил ее со спинки кровати. Шпагат больно резал мне ногу, но я терпел. С пятикилограммовой гантелей на ноге никто не уснет. Рекомендую. Наконец дед с бабушкой тоже угомонились.
Когда дед с бабкой уснули, я взял заранее приготовленный мешок и вылез в окно. Данилы еще не было. Одному на озере было страшновато: я и луна, больше никого. Время остановилось. Наконец появился Данила.
– Я думал, ты уже не придешь!
– Бабка телевизор долго смотрела, – сказал он.
– Как ты думаешь, где будет ловить Горилла?
