этот момент заходит наш тренер, а пацан как заорет, видимо, папе, и почему-то по-немецки:
— Liegen! (лежать — пер. с нем.)
Мы просто легли со смеху.
* * *
Приезжаем в Москву из Киева и понимаем, что вылетели. Крутиков проводит собрание в манеже в Сокольниках и подводит итоги сезона: «Выступили плохо». Мы же понимаем, что на следующий год будет и тренер другой, и команда.
Но традиция есть традиция — обычно по итогам сезона игрокам давались машины и квартиры, составлялись списки на их получение…
Крутиков говорит: «Ребят, кому что надо, готовьте списки».
И кто-то в шеренге игроков пошутил:
— На Колыму.
* * *
Потом уже, в сборной, у меня случилась драка с одним торпедовцем. Он стал травить, мол, вылетели, я ответил:
— Ты-то вообще тварь продажная, вы же отдали игру.
Стали пихаться, ребята растащили. В тот же год, в отпуске, я приехал в Кисловодск. И мне с порога в санатории говорят — в ресторане ребята сидят, динамовцы. А дело в том, что в предпоследнем туре того чемпионата «Динамо» тоже играло с «Араратом», только дома, в Петровском парке. Я пришел на тот матч, это была битва, «Динамо» не сдавало игру и встреча закончилась нулевой ничьей.
Увидев меня в ресторане, подошел Володя Пильгуй.
— Жень, мы игру не сдавали, мы старались, — сказал вратарь «Динамо», с которым мы хорошо были знакомы по сборной.
У меня не было к этой команде никаких вопросов. Хотелось выть от бессилия, я вспоминал наши тренировки в тот год и не понимал, поработав с Лобановским, Бесковым, Симоняном, кто и как вообще с нами в «Спартаке» работал.
Не год, а какой-то сплошной ералаш, только не смешной, а грустный, абсурдный.
* * *
Первое упражнение, с которого начинались тренировки чуть не каждый день.
— Легли, — говорил Крутиков, выстроив команду в центре поля.
Мы ложились и начинали крутиться, перекатами от центра поля добираясь до штрафной. Потом вставали, и дальше ты не понимал, на каком свете находишься. Это с космонавтами надо делать! Главное — тренеры не объясняли, зачем все это, мы доходили до всего своим умом. Упражнение это называлось «невесомость», и видимо, таким образом укреплялся вестибулярный аппарат.
* * *
Как-то Крутиков собрал команду и говорит:
— Надо у Ловчева отобрать капитанскую повязку.
Я одурел! За что?
— А потому что ты орешь на всех и это создает нервозную обстановку, — ответил мне Крутиков.
Я на самом деле орал, мы на вылет стояли. Тренеру ответил Юра Пилипко, наш нападающий:
— Федорыч, он же кричит потому, что переживает.
Меня ребята поддержали, отстояли. Крутиков как начал с момента отстранения Старостина совершать ошибки, так они и пошли косяком.
* * *
В тот год в «Спартаке» собралась компашка. Хорошие, симпатичные мне люди, легенды, но это не тренеры команды высшей лиги, и тем более — не тренеры «Спартака».
Как-то на сборы приехал глава общества «Спартак» Пивоваров. Приходит на тренировку и уже по ее завершении говорит Гиле Хусаинову: «Побей по воротам, я когда-то стоял».
И вся команда стоит и смотрит, Пивоваров встает в рамку, Гиля бьет. Пивоваров падает, ломает ключицу, его увозят в больницу.
Это было не команда мастеров. То была сельская команда.
Глава шестая. Бесков. Барин
Глава, в которой великим хорошего тренера делает «Спартак»
После вылета в первую лигу у «Спартака» было два способа вернуться в элиту. Способ первый — обновить состав, сделать его более классным, пригласив классного тренера. И способ второй, со спортивным принципом никак не связанный. В конце 76-го начались разговоры, мол, не слишком ли мало 16 команд на весь Советский Союз? Почему бы не расширить высшую лигу? Понятно, что никаким спортивным принципом тут и не пахло и обсуждение началось с целью спасти «Спартак».
Тем более прецеденты имелись. В 67-м ленинградский «Зенит» вылетел в первую лигу, но в юбилей Октябрьской революции команду оставили в элите. Если прошло с «Зенитом», почему б не повторить со «Спартаком»? Точно знаю, что в конце 76-го — начале 77-го годов член Политбюро, Первый секретарь горкома партии Виктор Гришин вызвал возглавлявшего федерацию футбола СССР Вячеслава Колоскова на ковер. Вопрос, который задали Колоскову, как говорят, звучал так: «А вы хотите дальше жить в Москве? Вы в курсе ситуации со „Спартаком“?»
Это стало сигналом к действию, в прессе была начата дискуссия. Но свернули ее быстро, причем сами представители «Спартака». Помню, и Николай Петрович Старостин как-то в интервью сказал, что не надо «Спартаку» поблажек. Если вылетели — должны играть в первой лиге. И та история стала знаковой. Если уж сам «Спартак» не оставили, то остальным на поблажки было нечего и рассчитывать. Меня, как ветерана «Спартака» (а к тому времени уже исполнилось 27 лет), тоже спрашивали — я равнялся на позицию основателя клуба.
* * *
Тренером «Спартак» позвал динамовца Константина Ивановича Бескова. Можно сказать, исторически главного противника красно-белых. Человека, который считал спартачей шмоточниками, и мнения своего на этот счет никогда не скрывал. Бесков дружил с Андреем Петровичем Старостиным, и именно тому принадлежала идея возвращения в «Спартак» — при посредничестве Бескова — Чапая.
И Бесков, хоть и не всегда ладил с Николаем Петровичем, понимал, насколько тот важен для клуба. Важный момент — именно Бесков вернул в «Спартак» Старостина, а не Николай Петрович позвал Бескова спасать команду.
По итогам работы в «Спартаке» Бесков многим видится тренером, который вернул команду в высшую лигу, возродил ее стиль. Но о величии Бескова как тренера есть разные мнения.
* * *
Помню эпизод конца сезона 77-го года, когда команда вернулась в высшую лигу. Меня пригласили на встречу в один из трудовых коллективов. Люди на той встрече спрашивают: что стало главным фактором победы? Кто главный герой? Я в каждом ответе, получается, прихожу к мысли о том, что во всем «виноват» тренер.
Встает какой-то дядька:
— Евгений, я вас прошу, не хвалите Бескова.
Не возражаю ему, продолжаю разговор и опять прихожу к мысли о тренере. Вновь встает тот же самый человек и уже не просто возражает, а одергивает меня. Начинаю с ним спорить:
— Почему тренера-то нельзя хвалить?
— А назовите хоть одну команду, которую он сделал чемпионом!
Я сначала отшутился («Ну вот „Спартак“ — чемпион первой лиги»), а после уже задумался — прав мужик-то! Чемпионом СССР Бесков становился только в «Спартаке», в других командах (а Константин Иванович трудился во всех московских клубах) он таких высот не достигал.
