меня с легкой укоризной. И выглядит это примерно как «что за разврат вы, Марина, устроили в Академии СУМРАК», вот, даже Аллет принимается как-то странно хихикать. Словно она о чем-то знает больше меня.
— Своего собственного Федора, — смущенно говорю я.
Рассматриваю мага. Первое впечатление, что это подросток, отказывается ошибочным: он просто мелкий, с меня ростом, худой и, кажется не совсем человек — вот, по лицу читается некое сходство с ректором. На гоблина не похож, а для гнома все-таки слишком крупный — полукровка? И насчет возраста непонятно. При ближайшем рассмотрении оказывается, что волосы у мага не просто светлые, а седые, и лицо хоть и молодое, но морщинки у глаз как бы намекают, что тут тоже не все чисто.
Но я, конечно, не рискну спрашивать у экзорциста из СОРа насчет происхождения и возраста.
Я лучше спрошу…
— Это же вы принесли письмо, да? Федор Иванович правда уехал?
Глава 17
Экзорцист отвечает на мой вопрос про Федора Ивановича без малейшей паузы: встряхивает головой и говорит:
— Уехал, а я работаю за него курьером! И за себя экзорцистом! Ужас! А еще вот! — Мэйлин трогает полуоторванный рукав сюртука, — Скоро без одежды останусь! Надеюсь, тут найдется иголка и нитка, не изгаженная эманациями призрака?
— Не знаю, — растерянно говорю я. — Мне кажется, тут все изга… хм… вся Академия в эманациях Галгалеи. Или как там их.
— Я вижу! — припечатывает маг, и снова поворачивается к Урлах-тору. — Так, вернемся к вашей флуктуации, ректор! Ее нужно изгнать! Развоплотить!
— Вы не посмеете! Это моя жена! — вспыхивает ректор.
— Еще как посмею! — запальчиво говорит экзорцист. — Хотите, жалуйтесь в СОР!
На кону мочало, начинай сначала! Обстановка в приемной начинает накаляться. В глазах ректора плещется решимость, и я понимаю, что предотвращать возможную драку с отрыванием рукавов и, возможно, штанов придется нам с Аллет. К счастью, фэйри понимает это чуть ли не раньше меня и героически предлагает всем чай. В только что нагретом своей магией чайнике.
Ректор с экзорцистом, видимо, все же представляют летящий в них кипящий чайник, потому что соглашаются мирно попить чаю. Секретарша наливает и мне, так что делать нечего — приходится сесть к ним за стол. Причем Аллет коварно садит меня между Мэйлом и Урлахтором — видимо, чтобы они опять не сцепились.
— Уважаемый Мэйлин, — произносит ректор с терпением того, кто много лет держит Академию, полную представителей рас, в обычное время мечтающих всех поубивать. — Вы должны понять меня. Галгалея была моей женой, я ее, кхм, любил…
Не нравится мне это «кхм»! Еще одна песчинка на весах «заподозрить Урлах-тора в убийстве». Но с другой стороны, зачем ему тогда сопротивляться Галкиному изгнанию? Нелогично.
— То есть вы хотите, чтобы Галгалея вечно бродила по Академии в виде призрака? — взмахивает руками экзорцист, и чуть не роняет чашку со стола. — Это ужасная судьба! Быть неупокоенным призраком, без права на новую жизнь, кошмар! Сейчас она не поймет, но пройдет год, или два!.. Но проблемы у вас начнутся раньше!
— Ну, я почти убедил Галгалею держаться подальше от студентов…
— Студенты! Ха! Магический фон начнет портиться от эманаций неупокоенного призрака! Не все современные маги верят в концепцию эманаций… жалкие, ограниченные умы… но главное, что СОР этого не потерпит!
Экзорцист благополучно забывает про чай и начинает рассказывать о горькой судьбе неупокоенного призрака. Я, конечно, не разбираюсь в магии, но судя по терпеливому взгляду ректора, нам втирают что-то очень сильно отличающееся от традиционных магических школ. Отношение к местным экзорцистам в Кеалмэ, похоже, совсем как к нашим экстрасенсам.
При всем при этом, угрозу изгнать призрака Мымры Урлах-тор воспринимает как реальную.
— А это не может повредить душу Галгалеи? — уточняет он, с трудом вставив паузу в речь мага о неупокоенных флуктуациях и об их эманациях. — Вдруг она потом переродится в дождевого червя? Или еще кого, похуже?
После этого вопроса наступает очередь Мэя смотреть на ректора как на идиота:
— Кто выдумал эту чушь?
— Так думает Галгалея, — робко вставляю я, заметив, что Урлах-тор как-то даже нехорошо покраснел.
С языка просится «а еще она решила, что вампирский укус может даровать бессмертие». Чудом удержавшись, начинаю рассказывать, что маги, которые увезли тело Галки, тоже сделали какие-то далеко идущие выводы. О том, что ее, например, никак нельзя изгнать.
— Ерунда, — отмахивается экзорцист, — я заехал в отделение и посмотрел на тело. Поэтому меня и вызвали, собственно. Изгнать флуктуацию можно. Если…
Маг начинает сыпать терминами, и кроме «флуктуации» с «эманациями» там снова много всего туманного. Которое без учебника не разберешь.
Но ректор, кажется, понимает больше меня. Нахватался, видимо, от Зурга или от своего преподавательского состава.
— То есть риск, что душа будет повреждена, все же есть? — уточняет он.
— Небольшой, — морщит нос маг. — Как и всегда при насильном развоплощении. Даже если дух призвала магия дроу, незаконченные дела могут держать.
Вот тут уже я не выдерживаю и влезаю в беседу:
— Такие как нераскрытое убийство?
— Возможно, — еще более неохотно говорит маг. — Это мотивирует, да. Очень мотивирует. А еще, бывает, когда призрак думает, что его убили, а на самом деле это не так. У меня был случай, когда повар выпил яд по ошибке, и был уверен, что его отравила жена. Не упокоился, пока все не выяснилось. Важен субъективный фактор.
Ректор пытается что-то сказать, но я деликатно пинаю ножку его стула и широко улыбаюсь в адрес экзорциста. Тот смотрит настороженно и даже пальцами начинает хрустеть. Не от волнения — чего ему волноваться-то, это же не его планируют развоплощать — очевидно, просто из вредности.
— Скажите, Мэйлин…
— Мэй. И на «ты».
— … зловредность от Галки… Галгалеи же постепенно накапливается? Ну, то есть вот прямо сейчас ничего ужасного не случится? Просто я… ну…хочу все-таки выяснить…
Дожили. Я защищаю Мымру от развоплощения! Хочется закрыть лицо руками и спрятаться под стол. И от острого пристального взгляда чокнутого экзорциста в том числе.
— Я знаю! — чуть ли не вскакивает маг, — Что тебя хлебом не корми, дай засунуть свой нос в какое-нибудь уголовное дело! Федор рассказывал! И про дело с трупом школьника, выпавшего из окна, и про библиотекаршу с инфарктом, и бывшего мужа, который нашел труп бомжа и присылал тебе части его тела, пытаясь получить денег! Про последнее только не понял, откуда у тебя такая любовь к бомжам!
Вот тут уже я чуть не роняю кружку! Это ничего себе, откуда такие подробности-то! Похоже, Федору Ивановичу было нелегко уговорить Мэйлина поработать курьером, пришлось
