смотрят.
Я издаю неловкий звук уф, когда угол моего сиденья сталкивается с его. Та самая рука, на которую я смотрела, начинает ползти вверх, чтобы схватить меня за бедро, его пальцы грубо сжимают меня так, что джинсовая ткань натирает меня И вдруг я разрываюсь между двумя половинками себя.
Часть меня, которая хочет дать ему пощечину за то, что он положил на меня руку, и часть меня, которая пульсирует от тепла его пальцев на внутренней стороне бедра. Опасно близко к моему центру.
Его дыхание шлепает меня по лицу, скользя по моим губам и щекам. Я чувствую запах его кофе, его утренней сигареты и ароматизированной жевательной резинки, которую он жует.
Это крутится в моем мозгу, путая мысли. Онемение логической части моего мозга, как в ту ночь, когда я впервые увидела его. Я знала, что должна была уйти, но все равно осталась. Так же, как я делаю прямо сейчас.
Мой рот безмолвно открыт, я смотрю на него, пока его темные глаза скользят от моих губ к моим глазам, снова и снова, прежде чем он заговорит:
— Между смелостью и глупостью тонкая грань, девочка. Ты, черт возьми, пиздишь. — Он дышит, мое тело отшатывается от оскорбления, его лицо наклоняется еще ближе.
Его губы отчаянно приблизились к моим, может быть, в дюйме от меня. Я чувствую тепло его кожи на себе и знаю, что должна отстраниться, но не делаю этого. Мое тело не позволит мне. Оно отказывается.
— Они боятся меня не из-за моих денег, они боятся меня, потому что я могу, и убьют их, если они перейдут мне дорогу. Ты должна подумать об этом, прежде чем снова открыть эти губки для сосания члена.
Я резко вдыхаю, представляя себе непристойный образ себя на коленях перед ним, пока он произносит именно эти слова. Мой рот плотно обхватил его толстые джинсы, его рука запуталась в моих волосах, дергая меня вверх и вниз по ним, чтобы он мог доставить себе удовольствие.
— Не будь глупой. Или тебя убьют. — Заканчивает он, отпуская мое бедро и отодвигая стул на место. Вернувшись лицом к доске, скрестив руки на груди, будто это не просто так.
Несколько студентов обернулись, глядя, наш профессор не заметил, так как мы были полностью позади, и он был повернут к нам спиной.
Я задерживаю дыхание, желая ударить себя по лицу, но также говорю себе, что мне нужно переспать как можно скорее, потому что, очевидно, у меня случай сексуальной депривации, если этот психопат меня заводит.
Я просто проецирую, вот и все. — говорю себе, пытаясь успокоить раскрасневшиеся щеки и прерывистое дыхание.
— Ты в порядке, Брайар? — Мелодичный голос Истона словно защитное одеяло, смешанное с ледяной водой, возвращает меня к реальности.
Я моргаю, глядя на учеников, которые выбегают из класса и собирают свои вещи. Видимо, я пропустила мрачное. Я даже не слышала, есть ли у нас домашняя работа. Я безмолвно благодарю себя за то, что записала на свой компьютер, мгновенно сохранила файл и запихнула свои вещи в сумку.
Я встаю: — Да, я в порядке. Совершенно нормально.
Действительно правдоподобно, Брайар. Честно. Где твой Оскар?
Истон смотрит на Алистера, его когда-то очаровательное лицо становится холодным: — Колдуэлл. — Он произносит, давая ему далеко не звездное приветствие.
— Синклер. — Он поет песни, глядя на него с ухмылкой.
Рядом друг с другом они выглядят идеальным воплощением дня и ночи. Инь и Ян. Добро и зло.
Я стою на своем месте и не могу пройти мимо Алистера, пока он не переместит свой стул вперед. Так что я просто стою на месте, неловко наблюдая за ними.
— Как твой брат? — самодовольно спрашивает Истон, как будто это внутренняя шутка или что-то в этом роде.
Быстрый, как кнут, Алистер с такой же иронией отвечает: — Как твоя мама?
Несколько мгновений они соревнуются в гляделки, ни один из них не говорит ни слова, только наблюдая друг за другом. Понятно, что они не ладят, но знают друг о друге достаточно, чтобы залезть друг другу под кожу.
— Давай, Брайар, я помогу тебе найти следующий класс. — Истон резко поворачивается ко мне с дружелюбной улыбкой на лице.
Я благодарна за помощь, желая как можно скорее выбраться из этой ситуации, но Алистер еще не передвинул свой стул.
— Выпусти ее, придурок. — Он фыркает.
— Если она меня хорошо попросит, я подумаю. — Это адресовано мне.
Эти темные глаза смотрят на меня и сияют вызовом. Дерзая, чтобы я что-то с этим сделала.
Я зглатую желчь в горле, не желая опоздать на следующий урок и нуждаясь в свежем воздухе, который не пахнет горячей гвоздикой. Мне не нравиться здесь, быть посреди всего этого.
Я не была девушкой, которую можно было запугать. Мой отец воспитал меня лучше, чем это.
Ты можешь сделать это, Брайар.
Я поднимаю сумку с книгами повыше на плечо, откидываю волосы набок и набираюсь смелости.
С легкостью я перебрасываю ногу через колени Алистера, пытаясь игнорировать желание между моими ногами прямо над его приседанием. Наши взгляды встречаются на долю секунды, его челюсти сжимаются, руки скрещены на груди, вены вздулись.
Истон хватает меня за руку для поддержки, помогая перетянуть другую ногу, прежде чем я встаю рядом с ним на внешнем ряду.
— У меня следующая статистика с Гейнсом, — говорю я ему, уже идя по проходу к двери, чувствуя, как пара черных глаз следит за каждым моим движением.
Я стараюсь не делать этого. Я пытаюсь бороться с той частью себя, которая ищет проблемы. Часть меня, которая скучает по адреналину воровства и блужданий в тенях. Я говорю себе, что теперь я могу быть другой, что мне не обязательно быть таким человеком.
Но это побеждает. Борьба бессмысленна.
Я осторожно поворачиваю голову к верхней части лекционного зала, глядя на неподвижного Алистера. Его глаза не на миг не отрывались от моих, как будто он знал, что я оглянусь на него.
Ухмылка украшает его лицо, когда он поднимает руку, мягко шевеля пальцами в притворном прощании.
Отсюда его глаза не такие темные. Они потрясающего коричневого цвета, и я нахожу почти несправедливым, что у мальчиков, сшитых вместе темной магией и жестокими намерениями, всегда самые красивые глаза.
