гостиную, чтобы очевидно насмехаться надо мной.
Спустя час мы закачиваем бранч, Луиза без лишних слов делает пару случайных кадров. Затем просыпаются близнецы, и я пытаюсь не делать слишком громкий вдох, чтобы успокоиться.
— Подержишь Адама, пока мы переоденемся. — это не вопрос.
С этим младенцем Сабрина уже уходила в гостиную, через которую есть проход в уборную. Не сомневаюсь, что Луиза и ее подготовила.
— Конечно, не торопитесь.
Она берет младенца с большими серыми глазами на руки, чуть прижав к плечу.
— Приветик, давно не виделись. — кажется, ее лицо физически не способно на более широкую улыбку, но Луиза пытается.
— Сколько ему? — я продолжаю сидеть за столом, пью подобие мохито.
— Почти четыре месяца. Адам и Бен. — затем смотрит на меня, прекращая делать странные пружинистые движения — Хочешь подержать?
— Зачем?
У нее нет ответа, но улыбка не сходит с лица.
— Он милый, маленький и пахнет молоком.
— Еще пускает на тебя слюни, — что в принципе делают многие — и его слишком легко повредить.
— Повредить…
Луизу все время не устраивают мои слова. Она чуть мрачнеет.
— Хорошо, давай, но произноси инструкции.
Я встаю, подзываю девушку рукой. Сказать, что она удивлена — приравнять к моим эмоциям.
Мы оба возимся, тремся друг об друга, пока ребенок с непониманием смотрит то на Луизу, то на меня. Хотя он вряд ли хоть что-то понимает в этой жизни.
— Все в порядке. Без паники. — мягким тоном говорит она — Прижми к себе и покачай, он не новорожденный, так что все проще.
Кажется, даже если бы захотел, я не смог пошевелиться. Это стеклянное существо со сморщенным лицом смотрит на меня, давая понять, что вот-вот разревется.
Откуда Жемчужина знает, как обращаться с Адамом? У нее нет детей. Это точно. У меня есть информация о каждом годе ее жизни. Я держал Леви на руках, но это было единственный раз, только он родился, более его мне не всовывали, а я и не думал подходить, пока тому не исполнилось два.
В мире Луизы слишком много незнакомых мне вещей, и я не могу это терпеть, они выбивают из колеи и показывают слабые места.
Девушка берется за мой локоть и чуть двигает вправо-влево, движения выше.
— Вот так. Все в порядке?
— Вполне. — отвечаю, смотря на едва разглаживающееся лицо мальчика.
— Я спрашивала у Адама, но рада, что и у тебя все хорошо. — смеется, от чего чуть трясется ребенок и мои руки.
Мы стоим вплотную. Наверняка Адам получит тепловой удар от наших тел. Надо сказать об этом Луизе. Она думает об этом? И почему мы не смотрим по сторонам, ожидая Сабрину и Зака, а продолжаем наблюдать за друг другом и ребенок? Или эти обязанности на мне?
— Забирай его. — вытягиваю руки.
Адам рад избавиться от моего общества, потому что на его лице появляется подобие улыбки, и он издает высокие звуки, когда приближается к Луизе, но не успеваю передать его, когда появляется Зак.
Он выходит в одних плавательных шортах, кладет детские надувные круги на диван. Только потом узнаю, что два из них на шею близнецов.
— Мне на пять минут потребуется один Зак, посидишь с Адамом?
— Сабрина выйдет через минуту, Софи капризничает. — баскетболист.
Они оба морщат нос.
Я не собираюсь оставаться здесь с ребенком. Фелтону настолько наплевать на сына? Я нервничал, когда на меня оставили Симбу. Только хочу это сказать, когда Жемчужина отворачивается и берется за незаметную завязку на платье. Одно движение, и оно распахивается, демонстрируя сплошной голубой купальник с прорезями у талии. Было бы проще, не будь на ней ничего.
Луиза берет со стола телефон и пару странных гаджетов.
— Ты можешь потом присоединиться. — неуверенно начинает она — Я в плане…сделаем совместные фото и…
На меня срыгивает Адам. Просто охрененно!
— Потри ему спинку! Мы скоро. — она убегает по каменной тропе.
Мне впервые захотелось завыть в голос с момента, как пять лет назад новый конченный помощник перепутал презентации с условиями сотрудничества с компаниями, в которой каждая из них проигрывала.
Сабрина вышла через мучительнейших сто сорок три секунды.
— А вы неплохо смотритесь, Роланд. — улыбнулась она, держа второго младенца, прислоненного к бедру.
Я пару раз кивнул, потому что эти не те люди, которым я могу выражать свое грубое недовольство. Кресло гендиректора, имидж и Луиза — надо думать об этом. И ничего не дается без давления, совет директоров буквально вынуждает.
— Вижу, что тебя заставили. Давай моего паренька.
Вскоре она занялась близнецами на плетенном диване, Софи пыталась привлечь мое внимание, пока я присматривал за «своей девушкой». Сейчас она дает строгие команды Заку, буквально пару раз нажимает на экран телефона.
— Здесь стоят три предохранителя. — подкрадывается Сабрина, и я даже блять не испугался ее, Луиза бы оценила — Зак никогда в жизни не подумает о другой, поверь. — самоуверенно — Второе: разлучнице придется перейти через мой труп. И самое успокаивающее для нас обоих: Лу в жизни не посмотрит на занятого мужчину, особенного своего клиента и друга. Женская солидарность и профессионализм. Хотя разговор не только о мужчинах.
— Профессионалы не строят близких эмоциональных связей с клиентами и не приглашают на личную территорию под предлогом работы.
Блять. Не хотел, чтобы это звучало, будто я хочу их выставить.
— У нее свой подход. Думаю, ты заметил. — не обиделась миссис Фелтон.
Прошла четверть часа, пока Луиза заканчивала с кадрами и советами по постам и подписям, подключила всех Фелтонов. Она управляется быстро. И только смотря на эту семью и девушку, понимаю, о чем мы говорили с Сабриной. Я ревную Жемчужину не только к Заку, а всей семье Фелтонов. Для Луизы они — идеал, она видит в них то, что хотела иметь, в чем ей нужна определенная роль. Но сейчас она просто Лу. Друг семьи.
Я снимаю рубашку, которую даже не кину в корзину с грязным бельем, сразу в мусорку после проделок Адама. Захожу в воду, когда Луиза кладет телефон на пирс. Мы пробираемся дальше по гальке озера. Не помню, чтобы в нем плавали, пускай в этой части Массачусетса чистая вода и равномерный берег. Солнце нагрело воду, но все равно приходится привыкать.
Луиза замечает меня рядом, но не уделяет внимания. Мы на такой глубине, что она может стоять, но все равно начинает плыть и кончики волос промокают. Она медленно двигается в воде еще несколько минут.
Фелтоны в основном смеются с детьми, эти звуки на минуту прервал плач, затем строгие указы Софи насчет надувного круга. Я
