стол. Валялись окурки и на полу.
«Наверное, ушёл», — подумала я и наступила в лужу.
— Это ещё что такое? — удивилась я вслух и огляделась.
Лужа была огромная. Труб никаких рядом не было. Я присела и едва хотела тронуть её рукой, как ощутила резкий запах мочи и выругалась:
— Сволочь!
Всё понятно. Не нашёл спросонья туалет, или он ему привиделся. Виновника образования мокрого места в съёмной квартире я обнаружила в кухне. Он лежал на полу и тихо посапывал.
— Вставай, сволочь! — потребовала я и ткнула его ногой в бок.
Мишка зачмокал губами и перевернулся на спину. Кухня тут же задрожала от его храпа:
— Хрр! Х-хрр!
— Вставай, кому говорят! — Я присела и стала тормошить его за плечо.
Мишка с трудом разлепил глаза.
— Привет! — изрёк он.
— Ух! — я поперхнулась смрадом перегара.
— Доброе утро! — побулькал он.
— Давай, поднимайся и вперёд убирать за собой! — приказала я зло.
От Мишки сегодня разило как накануне от бомжа Бормалея.
Он сел и вымученно улыбнулся.
— Сколько время?
— Зачем тебе? — спросила я и напомнила: — Счастливые часов не наблюдают!
— У нас осталось что? — задался он вслух вопросом.
— Ты на пол нассал, — объявила я. — Иди и убери…
— Я?! — Мишка вытаращился на меня и ткнул себе пальцем в грудь.
— А кто ещё?
— Я в гостях себе такие вольности не позволяю! — стал оправдываться он. — Так что не надо…
— По-твоему выходит я это я сделала?
— А ты что, небожитель? — Мишка криво усмехнулся и попытался встать. Однако его повело, и он со всего размаху врезался в кухонные шкафы мойки.
— Господи! — простонала я.
Мишка перевернулся на живот, встал на четвереньки и ухватился за край стола. Чтобы он случайно не свалился на меня, я отошла. Надо сказать, что с тех пор как я вселилась в эту квартиру, пол не видел воды, а мебель покрылась толстым слоем пыли. Поэтому когда Мишка всё же убрал с горем пополам свою лужу, я с досадой заметила, что паркет в этом месте разительно отличается цветом от остального.
— Какие планы на сегодня? — поинтересовался Мишка, появившись из ванны и потирая заросший подбородок.
— Тебя выпроводить и поменять жильё, — сказала я и решила, что если буду снимать квартиру, то чистую, чтобы подольше не прибираться в ней. А то взяли моду, выселяют одного жильца и тут же пускают нового, без всякой обработки. Так и скажу, вы, мол, давайте, приберитесь для начала, а потом уже решать будем, сколько платить…
Погружённая в свои мысли я не сразу заметила, что Мишка приутих. Спохватилась лишь, когда из комнаты донёсся характерный стук донышка бутылки об стол. Причём ставил он её уже не первый раз. Уж я-то научилась отличать степень опьянения по звукам, которые начинает издавать человек, равно как и по глупостям, которые он говорит и делает.
Мишку я застала сидевшим на диване перед почти пустой бутылкой водки.
— Ты где её взял? — спросила я, уверенная, что этот человек решил превратить мою квартиру в притон.
— Не шуми! — взмолился Мишка.
— Ну уж нет! — взорвалась я и показала рукой на двери: — Пошёл вон!
— Вот так сразу? — не поверил он и поморщился, словно у него вдруг заболела голова. Я знала, если уже успел выпить, то у него уже по определению ничего болеть не может. Просто прикидывается. Так им легче сосредотачиваться для ответа. Это я по отцу знала.
— Нет, по частям! — съязвила я, неожиданно поймав себя на мысли, что точно с такой этикеткой была бутылка у Бармалея. Это натолкнуло меня на мысль, что пройдоха всё же впустил ночью своего дружка, и я осторожно поинтересовалась: — Ты, кстати, где водкой разжился?
— Бармалей дал…
— Ты зачем ему открывал двери, в моё отсутствие?! — вскипела я.
— Ты дома была, — оправдался он, и захлопал глазами.
— Так, — протянула я, и направились в ванную. Максимум что я надеялась там увидеть, это воду на полу и не смытую пену со стен ванны. Причём я допускала, что эта самая пена цвета земли у люка, через который мы ходили к Бармалею в гости. Однако увиденное заставило меня оцепенеть. Вместо моих полотенец на осушителе болтались две пары дырявых носков и драные трусы…
— Господи! — я схватилась за голову и заворожённо уставилась на стеклянную дверцу стиральной машинки, где в грязной пене кувыркалось чьё-то тряпье. Впрочем, и так можно было догадаться, кому принадлежат лохмотья, которые пытается переварить машинка.
— Ты что наделал?! — завопила я.
— Что такого? — раздался за спиной спокойный голос Мишки.
Я развернулась и стала колотить его в грудь основаниями своих кулачков.
— Сволочь! — выкрикивала я. — Он ведь заразный!
— Скажешь тоже! — Мишка поймал меня за запястья.
— Где это чудовище? — спросила я и потребовала: — Вызывай его, пусть забирает своё барахло и проваливает!
— Чего его вызывать? — недоумевал Мишка и огорошил: — Он в детской спит.
— Что-оо?! — взревела я и устремилась прочь.
Бармалей не умещался в кровати, предназначенной для подростка. Спинки на ней были из дерева и имели две вертикальные перегородки, сквозь которые он просунул свои… Нет, ногами это не назвать… Такое ощущение что к его ступням были приклеены подошвы от кирзовых сапог… Даже не так. Как-то я видела в зоопарке орангутанга. Он сидел на заднице и ел банан, который ему бросил посетитель. Так вот именно такие как у него, с сизым отливом грязной кожи были ступни у Бармалея.
— А ну пошёл прочь! — завопила я что есть сил.
Спросонья и спьяну, Бармалей, видимо, подумал, что почивает на своих перинах у себя в подвале и попросту свалился на пол, тогда как ноги остались торчать в спинке.
От боли он взвыл:
— А-аа!
Я выскочила прочь, не в силах видеть этот кошмар.
Из детской ещё долго раздавались стоны и всхлипы. Что-то гремело, а Бармалей вскрикивал.
— Что ты с ним сделала? — поинтересовался Мишка.
— Иди и посмотри, — предложила я.
— Зря ты так, — с укоризной сказал он. — Между прочим, он бабу эту опознал.
— Какую? — не сразу поняла я о ком речь.
— Ну которая мужику это… Оттяпала в общем, — пояснил Мишка.
— Ага! — Не смотря на ситуацию, мне стало весело. — Она к нему каждую ночь приходит.
— Не ёрничай, — предостерёг он удручённо. — Бармалей лично ей дважды машину чинил, когда она только поднималась.
— Как это поднималась? — не могла я взять в толк, заинтригованная началом его рассказа.
— Начинала свой бизнес, — пояснил Мишка.
Он заметил проявленный интерес к теме и приосанился от собственной значимости.
— Рассказывай! — потребовала я.
— Почему бы тебе меня не спросить? — возмутился Бармалей.
Он стоял в дверях детской в хозяйском халате. Картина достойная того, чтобы выложить её в «Инстаграмм»… Миллионы просмотров обеспечены. Глаза красные, волосы дыбом. При
