разгадал его замысел. Мой меч, казалось, обрёл собственную волю, становясь продолжением руки. Я ранил Ганнера в бедро, и он пошатнулся, на мгновение утратив равновесие. Этого мгновения мне хватило, чтобы стремительным выпадом полоснуть его по плечу. Ганнер вскрикнул от боли и неверяще уставился на меня.
Я не стал давать ему передышки. Новый удар, и меч Ганнера со звоном упал на мраморный пол. В зале раздались изумлённые возгласы и ахи. Не желая сдаваться, он с яростным криком бросился на меня с голыми руками.
Я не хотел его убивать, однако должен был проучить. Перекинув меч в левую руку, я увернулся от его отчаянного хука и врезал ему кулаком точно в челюсть. Он тут же рухнул на пол, словно подкошенный.
В зале воцарилась оглушительная тишина.
Глава 14
Ладонь, сжимающая меч, горела огнём; грудь тяжело вздымалась, а пот струился по лицу, разъедая глаза, однако душу наполняло чувство глубокого удовлетворения и гордости за самого себя.
Внезапно тишину нарушили хлопки — Фридолин громко рукоплескал, не спуская с меня глаз. Вскоре к нему присоединились остальные благородные.
Возле Ганнера столпились люди, пытаясь привести его в чувство. К моему удивлению, Рогнер и пальцем не повёл.
— Эйдан Кастволк одержал победу в честном поединке! — провозгласил церемониймейстер. — Он доказал свою доблесть и отстоял честь! Бог Рондар тому свидетель!
— Великолепный бой! — восторженно произнёс Фридолин. — Великолепный!
Понимая, что надо оказать почтение королевской семье, я вернул меч Кьювену, позволил слугам снять артефакт с руки и направился прямиком к трону. Остановившись на почтительном расстоянии, я поклонился:
— Для меня честь присутствовать здесь, мой король.
Затем я отвесил полупоклон королеве, принцам и принцессе, отдавая дань уважения.
— Где ты этому научился? — полюбопытствовал Фридолин. — Кто тебя обучал?
— Рыцарь Емрис Вонгхар, мой король.
— Емрис… — задумчиво повторил он. — Почему же я не видел его ни на одном турнире?
— Полагаю, он не гонится за славой, мой король, — ответил я. — И не особо жалует дальние поездки.
— Ха! — развеселился Фридолин. — Какой любопытный рыцарь! О, Рогнер, как твой сын?
— В порядке, мой король, — раздался позади голос Рогнера. — Будет ему уроком.
Он поравнялся со мной, и Фридолин спросил:
— Надеюсь, между Эйданом и твоей семьёй больше не будет недопониманий?
— Никаких, мой король.
Напряжение после боя постепенно отпускало, уступая место усталости и опустошению. Ноги подрагивали от перенапряжения, а по спине стекали струйки пота, неприятно холодя кожу. Хотелось поскорее помыться, упасть на мягкую постель и забыться глубоким сном.
— Мой король, мне… мне нужно прийти в себя после боя, — сказал я. — Если позволите, я оставлю вас.
Он благосклонно кивнул, и я поспешил откланяться. Под пристальными взглядами благородных я пересёк весь зал, миновал холл и вышел во двор. Я вздохнул полной грудью вечерний прохладный воздух, и сразу стало легче.
— Эйдан!
Я обернулся и увидел взволнованную Таму. Вслед за ней на улицу вышли Шаян и Цедас.
— Ты забыл, — сказал Цедас, протянув мне мой дублет.
— Из головы вылетело, — произнёс я, забирая одежду. — Спасибо.
— Этот бой!.. — возбуждённо сказал он. — Ты мастерски владеешь мечом!
— Это мой первый… первый смертельный поединок. Повезло, наверное.
— Не принижай свои заслуги, — возразил Цедас. — Ты победил Ганнера, понимаешь? Бьерды и их люди считаются здесь лучшими мечниками!
— Всё это неважно, — вмешалась Тама. — Он нажил себе могущественных врагов.
— Не я это начал, — заметил я.
— Знаешь, что сказал мне отец перед отъездом из Баррукхасада? — спросила она. — Знаешь?
— Откуда мне знать, Тама? — вздохнул я.
— «Не переходи дорогу Бьердам». Это сказал вампир, который никогда не бывал в Оикхелде.
Я промолчал, понимая бессмысленность дальнейших споров.
— Господин Эйдан! — вдруг послышалось со стороны входа. — Господин Эйдан!
К нам торопливо шёл совсем молодой дворянин — лет пятнадцати на вид. На нём была надета типичная рыцарская форма.
— Господин Эйдан, вот… Хотел поговорить с вами!
— Что-то стряслось?
— Нет, что вы! — замахал он руками. — Хотел сказать, что мне понравился ваш бой!
— Благодарю.
— Господин Эйдан, вы же пришли сюда без своего меча? У вас нет грамоты? Я бы хотел пригласить вас в нашу оружейную гильдию! «Мечники Рассветных островов»! Её основали мои предки, а сейчас за всё отвечает мой отец! Вы же из Волноломных земель, верно? Мы ведь с вами почти соседи по морю, вы должны были слышать о…
— Господин, прошу прощения, — перебил я его. — А вы кто?
Паренёк растерянно умолкнул. На его лице, сменяя друг друга, отразились замешательство и стыд.
— Прошу меня простить, господин Эйдан. Я рыцарь Лампар Ульф.
— Рад знакомству, господин Лампар, — улыбнулся я. — Что ж, расскажите о своей гильдии.
Я снова стал объектом всеобщего обсуждения. Только в этот раз всё было иначе: никто не задал мне ни единого вопроса, никто не осмеливался подойти и просто заговорить. Студенты ограничивались лишь долгими взглядами и шёпотом за моей спиной. Ганнер же словно забыл о моём существовании — он не смотрел в мою сторону и больше не отпускал едких колкостей. Не знаю, что сказал ему Рогнер, но меня это молчание вполне устраивало.
Потихоньку подходил к концу третий месяц учёбы. За это время я смирился с мыслью, что стоит податься на факультет малых чар, поэтому решил обсудить всё с Ингваром напрямую. После очередного урока зельеварения я дождался, когда студенты покинут аудиторию, и обратился к нему:
— Мастер Ингвар, вы не сильно заняты?
— Хочешь поговорить о выборе направления? — сразу же догадался он, проверяя один из котлов.
— Да.
Он заглянул ещё в один котёл, затем выпрямился и посмотрел на меня:
— Значит, решил выбрать зельеварение?
— Вроде того.
— «Вроде того», — повторил он. — Не чувствую в твоих словах энтузиазма.
— У меня нет выбора, мастер Ингвар, — не стал лукавить я. — Мне не хватит сил на другие дисциплины.
— Мастер Алюра упоминала о твоей проблеме, — произнёс он. — Что ж, на твоём месте я поступил бы точно так же.
— Так вы не против, мастер?
— С чего бы мне быть против? — слабо улыбнулся он. — Выбор
