его поблагодарить. Надеюсь, вы не сочтёте меня нетактичным, если я поинтересуюсь, почему он среагировал подобным образом?
Вопрос повис между ними, и, как только он слетел с губ Маркуса, он почувствовал некую трещину, пробежавшую по их только завязавшемуся знакомству. Он уже жалел о том, что спросил о такой глупости, и не ждал от шаркхомбо ответа, однако Джахир не стал отмалчиваться на этот счёт.
– Вы проницательный человек, редко кто из моих гостей обращает внимание на это. Не переживайте, это вполне нормальный вопрос. Дело в том, что в деревне меня недолюбливают. – Он постучал ногтём указательного пальца по маленьким зубам. – Понимаете, всё это, я имею в виду мой приют, в какой-то степени оскорбляет жителей Ло-Мантанга. С тех как по Умптекским горам стали разгуливать толпы туристов, народу шаркхомбо пришлось пойти на множественные уступки, наша жизнь стала достоянием других людей, мы потеряли свободу, как бы странно это не звучало. Ежедневно через деревню проходит куча незнакомцев, и не всем приятен такой порядок. Ну а я всячески помогаю чужакам освоиться на нашей коренной земле и получаю с этого прибыль. У Ло-Мантанга есть все причины относиться ко мне с пренебрежением, и я вынужден принимать такое отношение к себе.
После этой речи Маркусу стало немного стыдно, ведь раньше он даже не задумывался над тем, что пришлые туристы в самом деле вторгаются в земли шаркхомбо, отвлекают их от повседневных дел и даже вмешиваются в их внутреннюю культуру. Один путешественник мало что может сделать в этом смысле, но когда они проходятся толпой, то последствия их присутствия обязательно проявляются.
Маркус вынужден был удовлетвориться ответом старого сирдара, однако в его словах ему послышалась настороженность, он испытал те же смешанные чувства, что и после короткой беседы с носильщиком, как будто за всем этим маячила некая более расплывчатая и глубинная причина, о которой промолчали оба представителя шаркхомбо. Но опять же Маркус был слишком уставшим, чтобы пытаться раскрывать не принадлежащие ему секреты. Из кармана рубашки он извлёк сложенную карту, разложил её на столе и склонился над нарисованным рельефом. Ему подумалось, что он успел выучить её наизусть.
– О, так вы собираетесь погрузиться в раздумья по поводу маршрута. В таком случае не буду вас беспокоить. – Джахир протянул жилистую руку, чтобы забрать тарелку, но его остановил голос Маркуса.
– Быть может, если у вас имеется свободное время, вы сможете дать мне несколько дельных советов, потому как завтра утром я собираюсь покинуть долину Гольца. Я хочу узнать, как лучше всего заходить на седловину Восточного Арселя. – Маркус оторвался от карты и едва заметно вздрогнул, когда встретился с взглядом шаркхомбо.
Джахир возвышался над ним, и его стянутое морщинами и помеченное временем лицо в один момент посуровело, взгляд заострился. При таком освещении он более не напоминал добродушного хозяина приюта, в нём проступили жестокие черты человека, принимающего и несущего ответственность за тяжёлые решения. Наверное, таким он был в те времена, когда водил группы самыми опасными путями.
– Ваша одежда и снаряжение промокло, а сами вы выглядите больным и уставшим. – Он поднял ладонь, прерывая поток возражений, уже готовых сорваться с языка Маркуса. – Я длительное время был проводником и имею очень намётанный глаз на состояние других людей, потому что, когда вы идёте группой, травма или недомогание одного становится общей проблемой. Группа функционирует на порядок хуже, если один из её участников выключен из процесса. Я был свидетелем того, как восхождения оборачивались неудачами из-за того, что кто-то пытался скрыть своё самочувствие. В лучшем случае группа не достигает вершины и возвращается, в худшем – появляются трупы. На вашем месте я бы отказался от намеченных планов. Вы нуждаетесь в отдыхе.
Внезапный напор шакрхомбо несколько выбил почву из-под ног Маркуса. Впервые за очень долгое время он почувствовал себя неопытным, хотя большую часть осознанной жизни провёл во всевозможных походах. Его уязвили слова сирдара, как будто он был совсем ещё ребёнком, не умеющим отличать палатку от тента. Он уже забыл, что на свете есть люди, куда более опытные и умелые, чем он, и один из них без всяких сомнений сейчас стоял напротив него. Однако Маркус уже принял решение и не собирался от него отступать. У него не было ни времени, ни других вариантов.
– Я уже опаздываю на день, и не могу позволить себе длительной передышки. Мне нужно завтра переправиться через перевал, чтобы двадцать шестого числа добраться до Тинтаны…
– Неужели дело стоит того, чтобы соваться на перевал больным? – Джахир выбросил из головы пустую тарелку, ему совершенно не нравилась затея гостя. Разговор между ними начинал приобретать серьёзный окрас. – Посмотрите за окно, ночью будет метель. Пятьдесят лет я наблюдаю погоду Умптекских гор и знаю, когда с ней лучше не спорить!
Маркус почувствовал, что начинает заводиться. Он хотел услышать совет шаркхомбо, а вместо этого нарвался на нравоучения. Отчасти он понимал мотивы старика, но ведь на другой чаше весов находился Тандукар, которого подводить совершенно не хотелось. Однозначно, он сам себя загнал в такую сложную ситуацию, но ведь прежде ему доводилось бывать и в более серьёзных переделках. Одной метели было недостаточно, чтобы остановить его.
– Поверьте, я полностью отдаю себе отчёт в опасности завтрашнего перехода, но для меня это единственный выход. – Маркус обратил внимание, что на протяжении всего разговора крутил в пальцах ложку. Он отложил её и молча уставился на шаркхомбо, тот продолжал стоять над ним, опёршись на стол и слегка заваливаясь на левую сторону.
– Мне доводилось сталкивать с упёртыми людьми, и вы явно к ним относитесь. Предостережения об опасности ничего для вас не стоят, и я только зря трачу слова. Объясните мне в таком случае, почему ваш выбор пал на Восточный Арсель, ведь из этой части долины существует семь выходов, быть может, мы сумеет подыскать менее трудный маршрут? Посмотрите сюда, – он указал пальцем на стену с камином, – эта стена ориентирована строго на юг, соответственно на ней размещены фотографии перевалов, расположенных в той стороне. Два перевала, названные в честь братьев-альпинистов: Восточный и Западный Арсель. – Он махнул в сторону левой стены. – На востоке сразу три перевала: Фремберга, Крестовый и Дятла, остаётся ещё запад, где можно пройти по седловинам Посыльного и Льдистого. Тебе не зачем соваться на Восточный Арсель, он представляет большую опасность для путешественников, особенно идущих в одиночестве.
Маркус пропустил мимо ушей окончание фразы, он быстро пробежался глазами по чёрно-белым снимкам, отображавшим только что названные перевалы, а затем вернулся к своей карте. Вообще-то он
