почему ты с ними? – удивился Султан?
– В плен попал. Раненный. Вылечили и в школу диверсантов. Сюда меня взяли переводчиком, – в голосе солдата была безысходность, грусть и тоска, обида и отчаяние.
– А куда они идут? – не унимался Султан.
– Не знаю. Только капитан знает. Думаю, что мост или завод взорвать идут.
– Ты тоже будешь взрывать?
– Нет. Я буду их убивать. Жду удобного момента.
Султан поверил солдату и решил рассказать ему, что он сын офицера НКВД, что вот эти покойники были бандитами, которые хотели убить его отца, что его эти бандиты похитили, и что если солдат поможет ему, то он попросит отца не наказать его. А ещё он рассказал, что ждёт прихода сюда лейтенанта с группой солдат, чтобы взять в плен фашистов и что им нужно быть наготове, чтобы помочь прибывшей подмоге.
Тем временем группа Галкина была уже совсем близка к ним. Они услышали и перестрелку, и взрывы гранат, на что Галкин несколько удивился:
– Это они. Это совсем рядом. А стреляют в кого?
– И граната взорвалась, – прокомментировал солдат, стоящий рядом с Галкиным.
– Не понятно. Пошли быстрее. Шире шаг! Напоминаю: по прибытию на место делимся на две группы и тихонько, без шума окружаем фашистов.
Султан с осетином уже заканчивали закапывать могилу, когда группа Галкина подошла к пещере. Заметив Султана, Галкин жестом даёт команду группе лечь на землю, а сам пытается привлечь к себе его внимание, бросает мелкий камень, но Султан его не замечает. В этот момент, закончив свою трапезу и подготовку к маршу, из пещеры выходит капитан и командует бросить всё и собраться в дорогу. Султан и осетин послушно уходят в пещеру. Галкин растерялся, подумал, но ничего лучшего не нашел, как открыть огонь. С первых же выстрелов Галкина падает один из фашистов, а капитан и второй солдат успевают скрыться в пещере. За ним вслед Галкин кричит:
– Фашист, сдавайся! Вы окружены! Выходите по одному, оружие на землю!
– Was er sagt? Что он кричит? – спрашивает капитан осетина.
– Forderungen nach Kapitulation. Требует сдаться, – отвечает спокойно осетин.
Капитан на минуточку задумывается, затем поворачивается к Султану и спрашивает:
– Wo ist die zweite Ausfahrt? Zeig es. Где второй выход? Показывай.
– Dort. Noch zweihundert Meter. Там. Метров двести идти.
– Geradeaus gehen. Иди вперед, – командует капитан и, схватив за одежду, сам ведёт Султана впереди.
Остальные диверсанты для надёжности бросили несколько гранат в сторону группы Галкина и последовали за своим командиром. Но Галкина уже не было там, где взорвались гранаты. Он заранее отвел группы в разные стороны от пещеры, зная, что полетит оттуда.
Галкин и его группа лежат в ожидании выхода фашистов из пещеры.
– Чего мы ждём, товарищ лейтенант? Давайте забросаем их гранатами. Там и похороним их на хрен!
– Нельзя. Там ребенок. Султан. Подождём. Может поймут, что они в капкане. Они сдадутся. У них нет другого выхода.
– Есть там выход с другой стороны, – подсказывает кто-то из местных на хорошем русском языке.
Лейтенант посмотрел на него и спросил с удивлением:
– Как это, есть второй?
– Есть. Незаметный, за кустами.
Лейтенант спохватился, поднялся, приказал аборигену показать второй выход и скомандовал:
– Внимание! Вторая я группа за мной! Остальным держать выход на прицеле. Если не сдаются, открывать огонь! Бегом за мной!
Галкин и вторая группа солдат побежали за аборигеном ко второму выходу.
А со второго выхода уже осторожно высовывались фашисты и оглядывались по сторонам. Капитан тоже высунулся, посмотрел, затем вытащил Султана и повелел идти вперёд. За ними пошли и остальные диверсанты. Не успели они выйти из-за кустов, как из противоположной стороны прогремела автоматная очередь. Солдаты упали и начали отстреливаться. Султан отбежал несколько в сторону и упал на землю возле кустов подальше от фашистов.
Галкин, услышав перестрелку, остановился, посмотрел на аборигена и спросил:
– Это кто стреляет?
Абориген пожал плечами, мол, откуда он знает! Галкин махнул рукой и побежал снова впереди группы. Когда они подоспели, группа фашистов бежала прямо навстречу к ним. Два солдата несли на руках раненного капитана. Галкин на ходу открыл огонь и лёг на траву. За ним последовали и другие. Перестрелка продолжалась несколько минут, и вдруг там, где лежали фашисты, прогремел мощный взрыв, – сработал детонатор взрывчатки на спине фашиста. Всё потом затихло. Подождав пару минут, Галкин крикнул ещё раз:
– Сопротивление бесполезно! Вы окружены! Сдавайтесь!
Из пещеры выглянул немецкий солдат-осетин и крикнул:
– Не стреляйте! Мы сдаёмся!
Немецкий солдат-осетин выводит из пещеры троих обезоруженных фашистов с поднятыми руками и ещё раз повторил:
– Не стреляйте! Они без оружия! Мы сдаёмся!
– А ты кто такой? – крикнул в ответ Галкин.
– Я советский солдат. Был ранен под Минском, попал в плен. Я помог вашему мальчику. В пещере никого нет, я убил там троих. А эти сдаются. И я сдаюсь.
– А где мальчик? – крикнул Галкин.
– Не знаю. Он выходил уже.
– Я здесь, товарищ лейтенант! – издал голос Султан из-за кустов. – Я ранен!
– Сильно ранен?
– Нет, не сильно! В ногу ранен!
– Лежи! Не высовывайся! – скомандовал Галкин.
Прогремел одиночный выстрел. Лежавший на земле тяжело раненый капитан выхватил кольт и выстрелил в солдата осетина, оформив свой выстрел словами: «Oh, du russisches Schwein! Ах ты, русская свинья!» и сам отключился, видимо навсегда.
Галкин подскочил, короткой очередью добил капитана, пропустил ещё одну очередь над головами лежачих, оставшихся в живых после взрыва солдат, и крикнул бешено:
– Всем сложит оружие! Руки вверх!
Фашисты медленно поднимаются без оружия, руки поднимают вверх.
– Петров, собрать оружие! – дал команду солдату, а сам держал фашистов на мушке.
Солдаты собрали оружие, отвели в сторону пленных, Галкин приказал им сидеть на земле, и крикнул потом Султана:
– Султан, отзовись! Ты где?
– Я здесь, товарищ лейтенант!
Галкин побежал в сторону крика и застал Султана лежачим с раненной ногой весь в крови и тихо стонущим:
– Ты что это, парень, умереть вздумал? А ну-ка покажи, что с тобой.
– Нога. Ранена нога. Больно.
Галкин разрывает штанину брюк, и смотрит рану.
– Будешь жить, друг мой. Царапина, а не рана. Щас перевяжу.
Галкин на руках выносит Султана на поляну, кладет на землю и перевязывает ногу и отходит в сторону пленных, бросив на ходу:
– До свадьбы точно заживёт!
– Тут мой друг должен быть, среди солдат. Он не фашист. Он осетин. Он помог мне, кричит Султан, но Галкин уже его не слышит.
– Я здесь, Султан, – издал слабый голос осетин, услышав слова Султана.
Султан сразу приполз к солдату осетину.
– Ты ранен?
– Я умираю, Султан.
– Нет, ты не умрешь. Мы тебя
