к деревне путники услыхали шум и звуки встревоженных голосов. Как позже выяснилось, оборотни решили, что путников не было слишком долго и случилось что-то дурное. Собрались на площади и стали ломать голову над тем, что делать дальше.
Завидев Берога и остальных, оборотни мгновенно умолкли и замерли в беспокойном ожидании. Глава медведей-оборотней остановился в нескольких шагах от сородичей. По лицу его трудно было что-либо понять. Вдруг он улыбнулся уголком рта и швырнул коготь на снег.
– Зод Гуроху пришел конец!
Воздух взорвался ликующими криками. Беловолосая Рейга бросилась навстречу мужу, и тот порывисто заключил ее в объятия. Путников тотчас окружили. Оборотни дружески хлопали их по плечу и спешили наперебой выразить свою благодарность.
Когда суматоха немного унялась, Берог обвел путников теплым взглядом.
– Что скажете о добром ужине и отдыхе у очага?
Гэдор улыбнулся в ответ.
– Мы никуда не спешим. Раз приглашаешь – останемся.
– Вот и славно! – воскликнул Берог. Оглянулся на Угоя. – К тебе, друг, это тоже относится.
Тот только плечами пожал. Рейга окинула мужа и остальных придирчивым взором.
– Но сперва всех вас нужно хорошенько отмыть! Идемте, поможете мне с чаном, растопим снега и нагреем воды.
Путники рассмеялись и последовали за хозяевами.
Хейта испытующе посмотрела на Угоя и дернула его за рукав.
– Помоги мне коготь Зод Гуроха отыскать.
В глазах Угоя возникло недоумение, но вопросов он задавать не стал. Ищуще огляделся, протиснулся между оборотнями и вернулся в мгновение ока.
– Держи.
– Мне он не нужен, – качнула головой девушка.
– Мне тоже, – хмыкнул Угой. – Пойду тогда Берогу отдам.
– Нет, – настойчиво проговорила Хейта. – Я ведь не для Берога его взяла, для тебя. Просто говорить о том прилюдно не могла.
– Ну и на что он мне? – озадаченно бросил тот.
– Ты заберешь его с собой. Чтобы в селении Найгиу знали, что ты совершил! – был ответ.
Угой поморщился.
– И зачем мне перед ними хвалиться?
– Дело не в похвальбе, – устало возразила Хейта. – Когда мы были в Серебряном лесу, Йэол рассказал мне о том, что с вами приключилось. И о том, что люди тебя хотели видеть новым старейшиной!
– То было давно, – хмуро ответил Угой.
– Ну так что? – Хейта упрямо тряхнула головой. – Когда люди узнают, что ты одолел чудовище, они снова поверят в тебя. Или ты правда считаешь, лучше, если новым старейшиной станет этот тупоголовый Гайныр?
Желваки заиграли на лице номаэта. Внутри него шла ожесточенная борьба.
– Я не думаю, что смогу, – наконец признался он.
– А Йэол верил, что сможешь, – твердо сказала Хейта.
– Йэола больше нет, – устало отозвался номаэт. – Как и моего сына. И моей жены.
– Я знаю, каково это – терять тех, кого любишь! – горячо проговорила девушка. – И еще я знаю, что лучшее, что мы можем сделать для них, – жить так, чтобы не срамить их память.
Угой долго и неотрывно глядел на нее, а потом неожиданно улыбнулся.
– Как так вышло, что у такой юной девы такие мудрые мысли в голове?
– Кто его знает, – ответила Хейта и лукаво добавила: – Быть может, просто кто-то рождается мудрым, а кто-то – нет!
– Ах вот оно как! – Он шутливо погрозил ей пальцем. Задумчиво поглядел на коготь и вздохнул. – Так уж и быть. Твоя взяла. Снесу его в деревню. Может, что и выйдет из того.
– Ну вот! Сразу бы так! – воскликнула Хейта, хлопнув его по плечу. – И добавила, сморщив нос: – А теперь пойдем-ка, наверное, и правда смоем с тебя кровь и пот. А то уже дышать нечем!
* * *
Пламя светильников заставляло ледяной дом переливаться и сверкать, словно он был сложен из драгоценных камней. За ледяным столом звучали чистые голоса и раздавался звонкий смех.
Мар ел как не в себя. Ни мясо, ни кровь Зод Гуроха ничуть не умерили его аппетита. Варга долго и пристально наблюдала за тем, с какой скоростью в глотке упыря исчезает очередной кусок мяса, потом не выдержала:
– И как в тебе столько умещается? Ты же сам – сплошь кожа да кости! Любопытно, есть в этом мире что-то, что ты любишь больше еды?
Упырь перестал жевать и многозначаще воздел бледный палец.
– Несомненно! Больше, чем есть, упыри любят только одно – пить! – Он опрокинул в глотку кружку, полную крови, и растянул в довольной улыбке перепачканный рот.
Варга расхохоталась. Харпа презрительно фыркнула, смерила их недовольным взглядом и отвернулась.
Хейта окинула задумчивым взором всех, кто собрался за столом. И поймала себя на мысли, что больше не кажется себе одинокой чудачкой на фоне остальных. Здесь все были чудаками. Только чудачество тут не было неправильным или постыдным. Это было естественным. И после долгой жизни среди чуждых Хейте людей ей казалось невероятным, что она наконец-то нашла своих…
Внезапно Берог поднялся из-за стола и поднял кружку.
– Я хочу выпить за тех, кто не смог быть с нами сегодня. Смерть пришла за ними слишком рано. – Он тяжко вздохнул. – Пусть же не увядает память о них. А светлые звезды надежно хранят их покой!
Остальные тоже подняли кружки. И на некоторое время светлую залу окутала печальная тишина. Прекрасная Рейга вдруг прошептала что-то на ухо дочери. Та кивнула и выскочила из-за стола. Вернулась она уже с необычной вещицей в руке. Ею оказалась костяная дудочка. Рейга бережно переняла ее из рук дочери.
– В знак благодарности за вашу помощь я хотела бы сыграть вам, – мягко сказала она. – Это свира[9] – инструмент севера. Говорят, она когда-то принадлежала пастырям снегов. И ее музыка способна пробуждать в памяти самые добрые воспоминания.
Рейга приложила свиру к губам и смежила веки. Вскоре из костяного инструмента медленно потекли густые печальные звуки. Но печаль эта была светлой и чистой, точно ясные слезы небес. Перед глазами всех, кто сидел за столом, словно из океана вечности всплывали давным-давно позабытые картины.
В свете огней дивные волосы Рейги сверкали и искрились так, словно были сотканы из снега. Волшебные звуки, точно невидимые птицы, возносились под самый купол ледяного дома, завораживая и умиротворяя, сея вокруг упоение, радость и тепло.
Постепенно сладостный напев становился все тише и тише, пока не умолк совсем. Рейга опустила свиру. И хозяева, и гости оторопело крутили головами, точно пробуждаясь ото сна. Но хмуриться никто не спешил, на лицах одна за другой зажигались улыбки.
Гэдор почтительно склонил поседелую голову:
– От лица себя и своих спутников я хочу поблагодарить тебя, северная дева, за этот волшебный дар.
Рейга ласково улыбнулась в ответ. Все зашевелились. Кто потянулся за кружкой, кто за угощеньем.
