Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
они видят падающий на них самолёт. Кто-то что-то кричал, но все понимали, что сбежать не успеем. Нас спасло чудо. Уверенно скользившая по кривой крыша в последний момент развернулась почти перпендикулярно и ударила по теплице, как ударяет землю заступ. Зрелище не для слабонервных. Страшный треск и визг металла заставил нас отпрыгнуть кто куда. Слава Богу, никто не пострадал.
Для меня же главное испытание было впереди. После того как все быки были готовы, мы начали их установку в траншею. Вес быка — 9 тонн. Устанавливать нужно было по нивелиру, с максимально возможной точностью. Это было возможно только с участием человеческих рук, то есть висящий на стропах бык кто-то, находясь в траншее, корректировал, следуя указаниям геодезиста. Первым на это выпало идти мне. Глубина траншеи с вертикальными стенами была такова, что без посторонней помощи выбраться из неё было невозможно. Я стоял в ней, ожидая, когда Степаныч опустит бык до уровня моих рук, чтобы подвести его точно к намеченному месту посадки. Дело это непростое, требует нескольких попыток. Бык то поднимался вверх, то опускался, следуя командам мастера Фёдора. Я тоже получал команды «вперёд- назад». В какой-то момент бык оказался над моей головой и начал спускаться с угрожающей скоростью. Нечеловеческие крики Фёдора и моих товарищей и бетонная махина, почти закрывшая мне дневной свет, этого момента я никогда не забуду. Две-три секунды отделяли меня от возможности разделить судьбу Павки Корчагина или даже геройски отдать свою молодую жизнь на боевом комсомольском посту. Из траншеи меня вытянули общими усилиями, ноги мои меня не слушались.
На сегодняшний день могу точно сказать, что, хотя в моей насыщенной событиями и опасностями жизни были потенциально смертельные для меня ситуации, всё же эпизод на ударной комсомольской стройке остался самым опасным. Это была чистейшая метафизика. Алкогольный бес, вселившийся в Степаныча, самый злой и самый безжалостный русский бес, держал мою молодую жизнь в своих когтистых лапах, но мой Ангел-Хранитель поразил его и спас меня в последнее мгновение.
Старый алкаш Степаныч даже не понял, из-за чего весь сыр-бор, наверное, он к тому же и видел недостаточно хорошо, работал по интуиции. Вечером, в раздевалке, я щедро угостил товарищей чистейшим зоологическим спиртом, который лучше и чище даже медицинского, им меня снабжал мой приятель из Зоологического музея, где спирт использовался для изготовления препаратов в огромных количествах. Степаныч что-то мычал нечленораздельно, вроде как извинялся, но раскаяния на его багровой морде с застывшим тупым выражением я не увидел.
Быстро пролетел назначенный нам срок работы на стройке. Во второй раз мы сподобились лицезреть комиссара комсомольского отряда, который объявил нам, что желающие продолжить миссию такую возможность получат, нужно только подать заявление. Предложение для меня было заманчивое. Моему сыну было 4 года, работал я инженером с окладом в 125 рублей. При этом моей семье нужно было абсолютно всё, хозяйство начинали с нуля. Заработок на стройке почти в два раза превышал мой инженерский оклад и суммарно получался доход, который мог помочь нам быстро решить все проблемы. Но этому не суждено было сбыться. И вот почему.
Начальник штаба комсомольской стройки доверительно мне сообщил, что руководство Ленинградского обкома ВЛКСМ присмотрелось ко мне и решило предложить мне должность комиссара Парголовского комсомольского строительного отряда с окладом мастера. От такого предложения отказаться было невозможно. Я был извещён, что высокое комсомольское начальство посетит меня в домашней обстановке, чтобы убедиться в правильности выбора, и окончательное решение будет принято после приватного разговора.
В силу нашего с супругой положения молодых специалистов при отсутствии посторонней помощи, мы приняли решение не платить за съёмное жильё, которое уже в те годы было непомерно дорогим. Супруга устроилась комендантом общежития ЛПИ на Лесном проспекте, в том самом корпусе, где я жил первый год моего пребывания в Ленинграде. По правилам нам выделили для проживания две большие комнаты на первом этаже, плюс кабинет коменданта и кладовая. Условия шикарные, тем более всё это было безплатно, включая телефон.
В назначенный день в нашей скромное жилище прибыли двое молодых, интеллигентных, хорошо одетых комсомольских начальников из ленинградского обкома ВЛКСМ, с бутылкой хорошего вина и коробкой конфет. Вкратце они изложили условия, на которых мне предлагалась работа. Учитывая отечественные традиции, неторопливый ход работ на стройке Парголовского мясокомбината после окончания работы майского пленума ЦК КПСС должен был перерасти в настоящий аврал, чтобы кровь из носу сдать комбинат в сентябре текущего года. Если мне удастся наладить доверительные отношения с комсомольским коллективом и комбинат будет сдан в срок, меня заберут в обком, инструктором (жирный оклад, квартира и перспектива быстрой карьеры).
Но есть условия. Первое: ту зарплату, которую я буду получать на стройке, я целиком передаю в неофициальную казну обкома. Второе: я вербую добровольцев на продление работы и в случае их заинтересованности взимаю с них определённую сумму с передачей в ту же казну.
Предложение было интересное, в особенности пункт немедленного получения квартиры в Ленинграде. В принципе я согласился, но поставил своё условие — предварительно переговорить с членами моего звена. За время работы на стройке мы сдружились, а я был воспитан так, что мнение друзей и товарищей в таких делах для меня было решающим, тем более без их участия у меня вряд ли что получилось бы. На том и порешили.
На следующее утро я вкратце рассказал ребятам суть предложения. Когда я закончил, в раздевалке воцарилась мрачная тишина. Все смотрели на меня с недоумением. Они не поверили, что такое возможно! В начале 1982 года обком ВЛКСМ находился вне подозрений, и мои товарищи заподозрили корыстную хитрость с моей стороны. Когда я это понял, то, естественно, немедленно отказался от заманчивого предложения, о чём и сообщил действующему комиссару отряда.
Сожаления по этому поводу не испытал. Уже в то время я интуитивно понимал и верил в то, что всё, что случается со мной в этой земной жизни, случается к лучшему.
Сегодня ясно, что я вряд ли прижился бы в обкоме ВЛКСМ образца 1982 года. Первым секретарём ленинградского обкома ВЛКСМ тогда была В.И.Матвиенко, ныне председатель Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации, а уже в 1983 году секретарём ленинградского обкома ВЛКСМ стал А.И.Бастрыкин, ныне председатель Следственного комитета Российской Федераци. В 1982 году в стране заваривалась большая каша, кипели политические страсти, а это никогда не было моей стихией и находиться в гуще событий мне было противопоказано.
Этот случай якобы упущенных возможностей был не первым в моей жизни. До него я уже в
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
