ему поддержку. Если бы бывший муж не презирал меня и не ненавидел, возможно, взяла бы его за руку, и Костя почувствовал, что я рядом. Раньше он очень любил, когда мы брались за руки. Но это явно лишнее, и немыслимо для меня. Он чужой муж. И терпеливо ждала, когда он закончит читать, чтобы поговорить.
Я искренне предложила помощь, когда увидела, как он кинул листок на стол. Если бы мы поговорили, я думаю, что смогла бы его утешить. И возможно, ему стало легче. Мне тоже хотелось рассказать, как было тяжело все узнать, и еще тяжелее держать в себе.
Все это время я разделяла его боль, мое сердце часто билось, и слезы наворачивались на глаза, пока я наблюдала за Костиными страданиями. Поэтому и не хотела ничего говорить. Ни о потере ребенка, ни о правде. Слишком тогда любила, понимая, как ему будет больно все это узнать, и не имела права, раз обещала Марии Федоровне. Костя очень ранимый, и если любит, не прячет чувств. Вот, поэтому в открытую, и даже при мне, переживает за их с женой ребенка. Я все видела и чувствовала. И только тяжело вздохнула. Моей ошибки все равно не исправить.
Но он не захотел поговорить и уехал к любимой жене. Ему нужна ее поддержка, а не моя. Это правильно, так и должно быть. Его семья поможет ему справиться с этой болью. Больше я его не увижу. Мы сказали друг другу «Прощай». И я исчезла из его жизни.
Я была рада этому. Мне не хотелось постоянно встречаться с бывшим мужем. Нас больше ничего не связывает, я выполнила последнюю волю свекрови и отдала конверт. А Костино ледяное презрение и усмешки только доводят до слез. И, как и в любви, бывший муж мог быть холодным и жестким, если его обижали. Я виновата перед ним, и поэтому ко мне такое отношение. Но до конца причин не понимала. Но сейчас я должна думать о дочке.
Я взяла письмо в руки. Мне тоже хотелось узнать его содержание. Стала читать, но все это я знала, и когда дошла до конца, увидела слова, от которых сердце учащенно забилось. Я даже не знала, что Мария Федоровна относилась ко мне, как к дочери.
Если бы я не совершила роковую ошибку, могла бы больше времени находиться рядом с любимой свекровью. Но как правильно было написано, увы. Я тоже разрушила мой брак с Костей. Лишила себя любящего мужа и счастливого времени общения с женщиной, которая заменила мне маму.
А вот и последняя воля. Мария Федоровна попросила поговорить со мной, но бывший муж не захотел. Я почувствовала, как от обиды задрожали губы. Он не хочет касаться темы нашего брака. Но почему?
Меня отвлек пинок Веронички, и я снова погладила живот. Прошептала дочке, что у нас будет все хорошо, и мама что-нибудь придумает, чтобы решить финансовый вопрос.
Денег остается все меньше, и хотя Лида мне помогает, следующая выплата от аренды ее квартиры нескоро, а декретные у меня совсем маленькие, я не могу постоянно просить у подруги деньги, и сидеть на шее. Надо купить пряжу и вязать вещи на продажу. Времени, свободного у меня много, я обязана ради Веронички справиться.
Глава 9. Петр
Я смотрел в окно на проплывающий мимо пейзаж и слушал мерное постукивание колес поезда. Специально выкупил купе, чтобы нам с Аленой не мешали. Она будоражила меня и разыгрывала воображение, но здесь неуместно заниматься любовью. Командировки были частью бизнеса, и я воспринимал их обыденно, но с тех пор, как появилась Алена, они стали приносить еще и удовольствие. Моя личная помощница никогда не подводила, и я был в ней уверен, как в себе, и одинокие вечера после переговоров с итальянскими партнерами скрашивала интересными беседами и жаркими ночами. Я уже забронировал нам шикарный люкс в отеле. И как юнец предвкушал страстный секс после долгой разлуки. Алена пылко отдавалась мне каждый раз и сводила меня с ума, хотя я не жил монахом. Чувствовал разницу между ней и Зиной и не понимал, почему сравниваю женщин снова и снова. Невеста говорила, что меня любит, но теперь я чувствовал ее неискренность. Казалось, что она притворяется, когда оказывались в постели.
Как мне хотелось нарушить нашу договоренность и пригласить Алену в Солодовске в ресторан, и потом в отель. Я думаю, она бы не отказалась. Но она замужем, а я тоже не мог. В Солодовске риск быть увиденным в обществе личной помощницы намного выше, чем здесь. А рисковать предстоящим браком с Зиной я не мог. Будущего тестя я боялся, Иннокентий Борисович мог принести большие проблемы, которые были абсолютно не нужны.
Оторвался от созерцания пейзажа и посмотрел на Алену. У меня дух перехватило от ее красоты. Длинные черные волосы завиты кольцами и свободно падают на плечи, а огромные серые глаза смотрят на меня выжидающе, и мне кажется, что она готовится к решающему прыжку. Деловой костюм сидел идеально и только подчеркивал достоинства фигуры, и я снова перевел взгляд на ее лицо. Надо быть сосредоточенным, а я не о том думаю.
Сегодня с ней что-то не так, я сразу заметил, как только Алена вошла в купе. Обычно она всегда собрана, несмотря на то, что мы уже были любовниками. Уточняла деловые вопросы и сразу же их решала, если это требовалось. Но я знал, что у нее всегда все сделано, и просто нужно сесть в поезд и начать работать. За это ее и ценил, и потом, при встречах со старым другом долго благодарил Тимоху Багродского за то, что отпустил такого потрясающего помощника. Да как он смог? Это же алмаз. У меня были другие помощницы, но я их безжалостно увольнял. Они Алене и в подметки не годились. Если и были профессионалками, то пытались залезть ко мне в постель или влюбить в себя. Навязчивость я не любил и жестко за это наказывал.
Продолжая наблюдать за Аленой, которая напряженно молчала, я вспомнил, что видел ее сегодня с мужем. До этого он никогда ее не провожал. В тот момент мои брови поднялись, и ненадолго задержал дыхание, насколько не ожидал его увидеть. Почему он приехал? Вряд ли о нас узнал. Не будет же он здесь устраивать драку. Но потом пригляделся и увидел в его движениях и глазах тревогу и беспокойство за жену. Он постоянно ее обнимал. Пусть сами
