к власти казацкой старшины. Ведь в этом крае на одну невесту 12 лет отроду, аж четверка холостяков казацкого и дворянского рода приходится. Невеста еще и происхождения — не крестьянского или басурманского, а немецкого роду. Вовчи — невесты все как на подбор, образованы, все — билявки, високи та струнки, с голубыми горящими глазами и холодными сердцами. На фоне черноглазых, черноволосых хохлушек, татарок и молдаванок одетые и воспитанные по европейски, немецкие девицы были вне конкуренции.
Семье поручили селиться на берегу выше по течению от Кинбургского замка. Построенный деревянный блокгауз станет первой «вовчою хатою» в будущей колонии «Причерноморских немцев», и сердцем выросшего вокруг него Покровского редута. Блокгауз тоже будет один из первых на Малороссии и в Европе, массовое их использование начнется через 3 года в Пруссии. А пока лучшие на планете воины — запорожцы, впереди планеты всей в военной тактике.
* * *
А почему «Вовча Хата» — «це тому, що там живе припісний до „вірних козаків“ Йосип Вовк зі своєю родиною». Приписанный со своими сыновьями и домочадцами мужского пола, как мобилизуемый в войско «Верных Причерноморских казаков». Бывшие запорожские казаки, ныне «верные казаки» говорили и писали не латинским, а украинским (малоросским) письмом. Вот так семья поволжких немцев вдруг стала праздновать святую Богородицу и участвовать в православных празднествах, по православному обычаю, попав в окружение малоросской (украинской) воинственной православной братчины.
Пройдет всего два десятка лет и войско «верных казаков» будет оправлено в полном составе на колонизацию Кубани и создание Кубанского казачества. За этот период семья Вовча увеличится не в два раза, как по науке положено, а в три. Скажете так — женщины не могут нарожать столько. Не смогут, но семью можно увеличить, к примеру приняв в нее новых членов. Не все ведь казаки захотели переселяться и не все остались в войске. Йосип Вовчий будучи приписным к войску в казачьем реестре не проходил и семья его также. Зятья они в молодости к войне и лихости склонны, а с годами остепеняются и о семье начинают больше думать. Да и не все казачьи зятья в русско — турецкой войне выжили, некоторые дочери семьи по паре раз замужем оказались. В обиходе появляется новое выражение, «то наше кубло» — дом и члены семьи Вольфов. Да все тоже — волчьи названия в диалекте жителей Очакова.
Захват крепости Очаков принесли в семью мирную жизнь и возможность жить не в блокгаузе, а в нормальных домах Покровских хуторов. Боевые побратимы казачьих корней ушли на Кубань оставив после себя селения на островах Березань, Тендра и Змеиный, а также село Бейкуш. Где теперь вдруг стали жить не казаки, а немецкие колонисты семьи Вольф. Ничего что отец, из казаков, по немецки только несколько слов знает, а вокруг дети татарок и турчанок. Главное маман от Вочих, а все дети, у которых хоть капля крови семьи живут, словно в интернате на Кинбурской косе в Покровских хуторах.
Екатерина Вторая ради освоения бескрайних просторов Малороссии из голодных Германских королевств призвала десятки тысяч немецких колонистов. Словно грибы после дождя основываются на берегах Днепра, Буга и Днестра поселения. Новые земли богатые черноземом сулят, и в будущем принесут богатства немецким общинам. Правда вначале — на новых землях надо пережить хотябы первый год, есть ведь надо сегодня. И именно в этот время начинается звездная пора семьи Иосифа Вольфгана.
В течении нескольких лет рыболовецкая флотилия увеличивается в десятки раз. Черноморская тюлька, посоленная по староказацкому рецепту становится основной едой немецких и не только немецких колонистов Днепро — Бугского бассейна. Словно анчоусы в Корее, тюлька жаренная, вяленая и соленая решает проблему голода всей Малороссии, оставаясь одним из основных продуктов питания даже через двести лет. Немецкие колонисты, придя на новые места жительства стали поставщиками семье Вольфганга не только денег, но и свежей крови. Женский совет семьи охватил родственными связями теперь уже не казацких старшин, а главенствующие семьи немецких колоний. Невестки колонистки стали старшими женами сыновей семьи. Да, да — в семье у мужчин было несколько жен и наложниц, главное чтобы дети семьи и жены знали свое место в иерархии семьи и род плодился и размножался, ведь еще папа римский разрешал многоженство при восстановлении населения Европы. В истории христианства и библии всегда найдутся примеры для решения демографической ситуации семьи и паствы священослужителя. Прошли времена, когда сотни вдовых татарок и турчанок, рыбацких корней, достались казакам и семье Вовчих, в виде трофеев, в оставшихся без мужчин, рыбацких селениях Причерноморья. Всем в семье было место, огромный кадровый дефицит требовал скорейшего увеличения клана.
Десятки баркасов и шхун с мая по октябрь находясь в море, ловят черноморскую рыбу, шхунами рыба доставляется к городам и селам, а далее биндюжники — на своих тяжеловесных возах (словно современные дальнобойщики) доставляют рыбу во все города и села Малороссии.
В конце 90-х годов 18-го столетия на семью Вольфганга начинает работать семья Куприевичей, семья корабельных мастеров выписанных еще при Потемкине из Пруссии для строительства кораблей в Николаеве. Смесь опыта судостроения Прибалтики и Причерноморья рождает судно типа река — море, шаланда водоизмещением 300–400 тонн решает транспортные проблемы семьи Вовчих. Теперь острая нужда в рыболовецких и транспортных судах отходит на второй план, а семья получает возможность развернуть свою деятельность не только в Днепро-Бугском бассейне, но и на Дунае и каналах Европы.
Нравы козацких ходоков за зипунами и немецкого порядка родили в течении всего одного поколения в Днепро-Бугском лимане уникальный анклав — Причерноморских немцев.
Не боящиеся крови арийцы с огромной примесью казацких кровей, вдруг оказываются монополистами в рыболовецком промысле Северо-Западной части Причерноморья. В случае, как и с колонистами — немцами в глубине Малороссии, в таком же состоянии оказывается и жемчужина у моря г. Одесса и устья реки Дунай и Днестр. Рыбаки, ранее снабжавшие Хаджибей, верховья Дуная и окрестности рыбой, вдруг оказались под жестким прессингом «Вовчей семьи». Остатки бывших «верных казаков» расселившиеся вдоль побережья и поддерживающие семью, за верность получают себе или старшему наследнику — жену от семьи. Ничего, что она ранее была из вновь поселившихся немецких колоний. Главное, что она от Вольфов. Ну а те, кто все же, были против, как правило, не возвращались однажды из моря, встретив в море одну из казацких чаек, теперь уже причерноморских немцев.
С конца 18-го века вся Европа, как и вся Малороссия, становится рынком сбыта черноморской тюльки, кефали, скумбирьи и судака, контролируемые «Вовчей семьей». Сотни баркасов и десятки
