совсем забыл про вашу рану, надеюсь, она не тревожит вас.
– Я забыла про нее быстрее вас.
– Сяо Хуань хороший ребенок, он не должен был вмешиваться вчера. Он мой худший солдат, никогда не слушается приказов.
– Он всего лишь ребенок. Не будьте с ним слишком суровы.
Но глядя на генерала Лина, было трудно поверить, что он был когда-то по-настоящему суров с мальчиком.
Генерал не ответил, на его лице застыло задумчивое выражение.
– Позвольте ему побыть ребенком еще немного. Одной строгостью лишь сожмете его сердце.
– Он ранил вас, но вы все еще добры к нему.
– Разве мы не позволяем себя ранить только тем, кого бы не решились ранить сами?
– Вы не должны никому позволять ранить себя.
Я улыбнулась, чтобы скрыть дрожь. Так говорил Цзе Цзин. Это было нерушимое правило. Если я возвращалась с ранами, наставник наказывал меня. Он выхватывал свой меч и устраивал мне очередную проверку. Он не щадил меня, даже когда я с трудом держалась на ногах. Он атаковал со всей силы, он хотел, чтобы я запомнила ощущение безысходности. Я с трудом хватала воздух и падала на землю, а он говорил: «Если позволила одному врагу ранить себя, ты уже проиграла другому, что притаился в тени!» Я закрывала глаза, чтобы не видеть его рассерженное лицо, я закрывала глаза, чтобы небо не кололо зрачки. Я закрывала глаза, чтобы не видеть, как кровь радостно прожигает снег алым пятном.
– Госпожа Гао… – Генерал все еще смотрел на меня, я все еще улыбалась. Я лишь надеялась, что он не заметил мою дрожь.
– Генерал Лин, я слышала, что допросы слуг ни к чему не привели.
– Один покончил с собой, значит, было что скрывать.
– Но это не может доказать вину наместника.
– Вы хотите что-то рассказать мне?
Генерал вздохнул и нахмурился. Видно, это дело тяготило его сильнее, чем долгие военные переходы.
– Я рассказала вам вчера о сестре господина Цзюэ, госпоже Сан. Зерно, которое мы обнаружили в новых хранилищах, лишь четвертая часть от того, что уже было у наместника, и того, что даровал император. Все записи должны были сохраниться в расчетных книгах поместья.
Генерал подозвал слугу и приказал найти расчетные книги, но слуга только рухнул на колени:
– Г… господин, управляющий Суань сжег все документы!
– Когда?
– Как только пришли вести о… о… найденном зерне.
– Тогда пошлите за городскими книгами, – спокойно ответила я и добавила: – В них должны быть все сведения об ущербе от пожара.
Генерал Лин кивнул.
Через час перед генералом подрагивающей грудой легли исписанные книги, а рядом стайкой покачивались городские управители. Я не ошиблась. Не составило труда найти нужные записи. Зерно, обнаруженное в новых хранилищах, составило ровно четвертую часть от всех пострадавших запасов.
– Если вы сравните это число исчезнувшего зерна с тем, что было получено госпожой Сан в середине зимы, вы и без меня догадаетесь о связи.
– Как вы собираетесь доказать эту связь, госпожа Гао?
– Пошлите своих людей в Хэши, попросите госпожу Сан передать вам расчетные книги: в них должны быть записи о количестве зерна, его происхождении и покупателях. До Хэши четыре дня пути, если ваши люди поторопятся, то вернуться через неделю.
Генерал Лин кивнул и подозвал помощника Чжу. Когда приказы были розданы и толпа разошлась, я тихо добавила:
– Вам стоит послать надежного человека проследить за младшим управителем Мин. Он попытается предупредить госпожу Сан о вашем намерении.
– Вы что-то знаете про него?
Я лишь кивнула.
– А что, если этот Мин ничего не предпримет?
– Значит, у наместника Цзюэ не осталось ни одного верного человека в городе, где он царствовал долгие годы. Я не верю в это.
– Но даже если мы получим книги госпожи Сан, уйдет много времени на проверку подлинности всех записей. Да и не будет ли это лишь косвенным доказательством?
– Я не прошу вас ждать так долго, завтра наместник сам признает свою вину, если вы, конечно, позволите мне допросить его.
– Вы все больше удивляете меня, госпожа Гао. – Теперь он смотрел на меня так же, как смотрел во время нашей битвы. Только сейчас его глаза сияли ярче. Когда такие взгляды задерживались на мне дольше пяти секунд, это грозило неприятностями.
– Разве я не говорила вам, что для меня наказание наместника – дело личное? Кроме того, оно затрагивает честь Учения.
– Видно, вы сильно уважаете Главу Бая.
Я ответила лишь вежливой улыбкой.
19
Когда я появилась перед наместником Цзюэ во второй раз, его взгляд уже не проскальзывал сквозь меня. То, что я пришла одна, должно было насторожить его.
– Господин Цзюэ, давно не виделись.
– Кто вы?
Он чуть щурился, пытаясь угадать, кому я служу.
– Мы с вами виделись в начале этого месяца.
– Вас я не запомнил. – Его голос звучал ровно, даже чуть отдавал высокомерием. Что ж, видимо, он уже послал человека предупредить сестру.
– Жаль, ведь наша встреча была поистине судьбоносной. У городских ворот.
Я подошла чуть ближе, чтобы он как следует рассмотрел мое лицо.
– Я помогла принять вам правильное решение и остаться в Шаньлу.
– Ты из Учения? – Его надменность сменилась ненавистью.
– Верно.
– И зачем Бай Син послал тебя сюда? – Его взгляд злобной собакой готовился сорваться с цепи и впиться в мою глотку. Я подошла еще ближе, и на секунду в его глазах блеснул страх. Его зрачки задрожали.
– А как вы думаете, господин Цзюэ?
– Вы не можете доказать свои нелепые обвинения и просто решили убить меня! Генерал Лин не спустит вам этого с рук! Помните, вы убьете все еще императорского наместника!
Я рассмеялась, будоража его зрачки.
– Вы снова ошиблись. Мне нет смысла вас убивать, потому что вскоре вас казнят как государственного преступника.
– Лжешь!
– Я пришла сюда только лишь за тем, чтобы попрощаться.
– Вы ничего не сможете доказать! Все ваши попытки рассыпятся под твердой рукой правосудия!
– Управитель Мин уже признался, что вы заставили его отправить срочное сообщение госпоже Сан. – Не дрогнул, оскалился. – Если вы думаете, что ваша сестра станет рисковать ради вашего спасения, то вы разочаруетесь.
– Моя сестра никак не связана с этим делом.
– Разве? А как же ее слезное письмо к вам с мольбой о помощи? Вы забыли о нем?
– Письмо! – Он рассмеялся. – Не было никакого письма! Ты просто пытаешься заманить меня в очередную ловушку!
– Конечно, не было письма. Госпожа Сан слишком осторожна. Но вы все же просчитались. Вы забыли очень важную вещь.
– Какую же? – Он старался не изменить своему презрению, но
