И все, что я намеревалась поменять в этом году, — диван, однако эта покупка отменилась. Мой диван стал моим любимым диваном, обретая новую историю, затмившую все события до.
— Ни то и ни другое, — отвечаю я, ощущая, как потеют мои ладошки.
— Тогда стоит открыть и узнать, кто пожаловал.
— Да-а… — почти заикаюсь я. — Пойду…
Делаю шаг и едва не спотыкаюсь. А я еще даже не надела каблуки!
— Хантер, я открою, — произносит Декс и сжимает мои плечи. — А ты постарайся взять себя в руки. Хорошо?
— Постараюсь. — Я провожу ладонями по ткани платья.
— Ты выглядишь превосходно. Хоть сейчас на ковровую дорожку, — подбадривает меня мужчина.
— Спасибо. — Я прижимаюсь щекой к руке Декстера на моем плече.
* * *
Декстер Хэйзелвуд
Оставляю Хантер в комнате и направляюсь к двери. Никогда не жаловался на свою скорость передвижений, но судя по третьему сигналу интеркому, стоящие по ту сторону гневались именно на мое медленное передвижение.
Прохожу мимо мозаичной зеркальной стены и кидаю взгляд на свое отражение. Неуверенность Хантер будто передалась и мне. Убеждаюсь, что выгляжу с иголочки. И признаться, мне даже немного нравится этот классический стиль с бунтарскими нотками, которые добавила Хантер.
— Да иду я, — рычу я на снова сигналящий интерком. — Кого-то приспичило? Или убивают?
Подхожу, поворачиваю защелку и открываю дверь.
— Ханти, мы чуть не замерзли, — с нотками стервозности произносит девушка, входя в холл, не замечая ничего вокруг.
Неудивительно!
Если б девушка еще выше вздернула свои сиськи и стащила вниз лиф платья, то не открой я еще пару минут, она бы превратилась в сосульку!
Следом за ней заходит мужчина.
— Оу, ты не Хантер. — Девушка быстро окидывает меня взглядом.
— Какая проницательность, — произношу я с издевкой.
Я не стал за пару дней с Хантер ясновидящим, но точно сейчас мог сказать — передо мной находится та самая Камилла.
Первое мое впечатление о девушке: хамоватая, вульгарная и совершенно не сексуальная на мой вкус. И не понимаю, как она могла быть подругой Хантер. Даже заклятой.
Девушка окидывает меня гипероценивающим взглядом, осознавая, кто я такой. И точно наверняка убеждаюсь: передо мной та самая Камилла. И как бы мне не хочется записать на свой счет очередную победу, но во взгляде девушки явно читается интерес и что-то еще.
— Камилла, — произносит она приторно-сладким голосом, уже не тем, что я слышал минуту назад, и протягивает мне руку.
Делаю вид, что не заметил женской руки. Я из принципа никогда не пожимаю руку девушкам, считая этот жест чисто мужским. Я не сексист, но считаю, если мужчина и должен иметь какое-то отношение к женской руке, так это либо ее поцеловать, либо вложить в нее свой член. По отношению к Камилле я не собираюсь делать ни первое, ни второе. И что-то мне подсказывает, едва ли Камилла ждала от меня дружеского рукопожатия.
— А это Дэвид. — Девушка опускает руку, не подав вида, что ее задел мой жест, и смотрит на своего спутника.
Ей богу, при упоминании имени Дэвида у меня скоро начнет дергаться глаз. Или проявится зверская аллергия.
— Декстер, — представляюсь я и протягиваю руку Дэвиду, крепко ее пожимая.
Признаться, из этих двоих Дэвид выглядит более презентабельно. Камилла же напоминала девушку, желающую показать свой товар во всей красе. Только я сомневался, что ее губы, скулы и грудь были натуральными, как у Хантер. Они не выглядели столь огромными, но к ним точно хотелось прикоснуться.
И чего Хантер так переживала? Она еще не спустилась, а уже потопила Линкор Камиллы.
В отличие от Хантер, Камилла явно не была знакома с таким словом, как «мера». Я не могу сказать, что девушка была одета плохо, скорее безвкусно. К тому же, нацепила на себя вероятно все имеющиеся украшения. Огромное ожерелье на груди, переливающееся в свете софитов, буквально ослепляло. И весило по меньшей мере несколько килограмм. Как и массивные серьги.
— А где Хантер? — спрашивает она и окидывает взглядом дом.
По моим меркам у Хантер просто гигантский дом. Внутри он кажется гораздо больше, чем снаружи. Высокие потолки добавляют этому месту некое величество.
И сейчас я безумно рад, что у Хантер потрясающий вкус и любовь к определенным цветам. Это отчетливо прослеживается в ее интерьере. Наверняка все обставлял дизайнер, однако, окончательное решение точно принимала Хантер. И да, даже ее выбор в новогодних украшениях. Отец Хантер несоизмеримо богат, но ни в одном предмете интерьера не читается богатство. Даже в елочных украшениях. Они смотрятся просто, но со вкусом. Этому даже было определение — изысканно.
Огромная искусственная заснеженная ель, неоновые мигающие на ней маленькие огонечки, матово-белые, такие же серебристые и жемчужные шары, миленькие розовые банты. Стоящие возле елки бутафорные подарки, светящиеся небольшие олени в упряжки и Санта.
И меня даже берет некая гордость, что на счет Хантер упал еще один балл победы.
— Надевает туфли, — отвечаю я.
— О да, Хантер и туфли. Вечная история, — фальшиво хихикает девушка, и мне хочется поморщиться, только я сдерживаю порыв. — Хантер вечно комплексовала из-за своего роста. И носила туфли на каблуках, наверное, больше, чем члены ее парней.
Интересно, когда я могу начать уже отвешивать комплименты Камилле? Еще не время? Или уже поздно? Поскольку я могу эти слова засчитать на свой счет.
И уж чью ложь я могу выносить и считать милой — так Хантер. Я прекрасно был осведомлен о количестве партнеров у Хантер. И я полностью верил ей. Скажи она об одном партнере в момент официального свидания, я бы может быть и приписал к цифре нолик, но об этом я узнал в момент, когда Хантер совершенно не желала мне понравиться.
— У Хантер идеальный рост, мне нравится, как она ощущается в моих объятиях. Люблю миниатюрных девушек.
И это чистая правда. Ни толики лжи. И в этом даже нет ни грамма попытки задеть Камиллу, явно не подходящей под описание. Хантер идеальная девушка во всем. Будто я в начале года написал письмо Санта-Клаусу, загадывая самый идеальный подарок, который он мне преподнес за пять дней до Рождества.
— Пф, — усмехается Камилла.
Кажется, весь наш разговор исчерпал себя.
Я уже размышляю, как скрасить паузу, но до слуха доносится звук каблучков Хантер.
Мы все трое устремляем свои взгляды на огромную лестницу. На ее пьедестале появляется Хантер. Уже не в черном платье, а в бежевом. Куда более праздничном, но элегантном, и гораздо короче прежнего, обнажая ее идеальные стройные ножки. Ее изумруды сменились на более сдержанные бриллианты, а макияж стал выразительнее.
Хантер больше не напоминает
